– Ну, что, коза, ты уже не целка? Снимай корону и становись в ряд как все мы проституткой, – сказала смеясь Дашка на следующее утро свое подруге Марьяне Павловне. (Надо было знать эту вертихвостку, которая позволяла себе в общении с другими все, что хотела и ей сходило с рук. Есть такие люди, на которых нельзя обижаться, они просто такие естественные от природы и мелят языком что попадя).
– Привет, проститутище, ответила Марьяна.
– Ты не ответила, ты теперь с нами или и дальше как уже восемь лет будешь целку из себя строить? Мы думали, что у тебя заросла щель, пока Гена не появился.
– Собака такая, ты Машка, ой, прости, Дашка. До Гены может и заросла немного, но он мне подарил счастье и возродил из небытия. Мне с ним классно. Не завидуй.
– Так ты теперь в отвязе? Он же не ревновал тебя совсем и всем подсовывал тебя.
– Хватит ерунду болтать, скотобаза, мне Гена рассказал о вашем приколе, собаки вы, подружки, тоже мне, подставили по полной программе, что стыда не набраться теперь. Не знаю как всем теперь в глаза смотреть людям, как по офису ходить.
– А поделом, чтобы выше нас себя не считала и нос не задирала. И хватит из себя недотрогу корчить. Нас директорат всех поимел, а ты, что лучше всех, скажи? Кстати, ребята на свои фотики ваш секас поснимали. Очень красиво получилось.
– Флаг в руки, Гена для меня главный человек и идите вы все мои любимые. И отвянь от моего Геньки, это мой мужчина.
– Да, ладно, Яна, ой, прости, Марьяна. Мы же все тебя любим. Реально и факт, что ты самая уважаемая дама в офисе, как ни крути. Даже после сауны, ха-ха. Палыч сказал, что если кто посмеет что-то против Марьяны Палны, то оторвет башку вместе с туловищем. Так, что ты по-прежнему в фаворе.
– Ну, и хорошо. Сами подставили и сами же и исправились, и извинились.
– А за что извиняться? Ты распоясалась так, что кто тебе доктор? Кто тебя заставлял отыметь без презервативов всех ребят там в сауне, Марьянка? Не лабузи. Тебе понравилось трахаться три часа со всеми мужчинами? Только честно.
– Понравилось. А насчет презервативов, то, к счастью, был конец периода и все нормас.
– Ты не дуешься на меня и девчонок? Прикол же в твою пользу. Хоть узнала кайф траха с несколькими мужиками подряд, а потом вдогонку еще и два часа траха потом. Кстати, это нам нужно обижаться, потому, что мужчины трахали тебя в основном, а нам оставались ошметки с барской вечеринки.
– Прости, я никого не заставляла себя трахать.
– Ладно, забыли, подружка. Я твоего Гену тоже оттрахала на животе своем. Завидуй.
– Зачем завидовать, на здоровье, я перед ним вообще в полном долгу, спасибо ему, что организовал мне такое женское удовольствие, а то час обычно нашего секса, два от силы, а он в сексе шикарен, а потом я довожусь членом на батарейках после его ухода…
– Я не знала, прости. Что, так ломит тебя? А в чем это выражается? Чешется, зудит, болит?
– Просто становится невозможно без доводки, хочется еще, и еще, и еще…
– Прости, прости, прости, Марьянка! От нас всех прости. Хочешь еще замутим такой пассаж?
– Хочу. Хотелось бы без Гены. Боюсь разлюбит, если будет видеть как меня все мужчины ипут и имут постоянно.
– Заметано. Тебе понравилось?
– Реально да!
– Сауна? Или еще что?
– Сауна нормально, подходит. И мужчин побольше, чтобы не выдыхались после первой струи.
– Так, я побежала, Палыч зовет…
– Будешь попу ему подставлять?
– Не твое дело, коза!
– Я тоже готова ему попу подставлять в перерывах обеденных, только, чтобы Генька не знал.
– Скажу. Все побегу я.
