Ее звали Тамара. Тамара Иннокентьевна. Первое время никто в компании не мог произнести ее имя без заикания. Она работает у нас уже давно, но как-то новые сотрудники стали называть ее по имени, а «старички» называли ее просто Тамарой.
Она наш главный бухгалтер. Тамара – пожилая женщина. Я не знаю точно, сколько ей лет. Думаю, мне уже за сорок. 47-48, не меньше. У нее трое детей, старший из которых всего на несколько лет младше меня. Она очень долго воспитывала их всех одна.
Может, она и джентльмен, но на работе об этом никто не знает. Тамара выглядит потрясающе. У нее чрезвычайно красивые темно-карие глаза и черные волосы. Она была высокой, с крутыми бедрами и довольно большой грудью, которая много раз бросалась в глаза. Грудь Тамары высокая. Конечно, понятно, что дело определенно в поддерживающем лифе, который она носит. Однако когда она появляется в бежевом деловом костюме с глубоким декольте, с некоторых ракурсов видно кружевное белье, и от нее невозможно отвести взгляд. Особенно если вы стоите рядом с ней в ее кабинете, а она сидит за столом, и хотите вы того или нет, но ваш взгляд будет тянуться сверху вниз за край этого глубокого декольте должен: Встаньте перед ней на колени и постарайтесь не упасть в этот прекрасный холм Венеры. Возможно, все дело во мне и кто-то сочтет это ненормальным. Меня всегда привлекали женщины старше меня. Говорят, что этот инстинкт сыновней почтительности присущ всем людям, только степень выраженности варьируется от человека к человеку.
Поэтому с того момента, как я начал работать в этой компании, меня всегда привлекала Тамара. Она очень интересная женщина, и если присмотреться, то можно определить ее возраст по морщинам в уголках глаз и на подбородке, а также по слегка узловатым рукам, привыкшим выполнять работу по дому и заботиться о семье.
Мы устроили корпоративную вечеринку в честь Нового года. Компания арендовала кафе и гуляла там. Недостатка в алкоголе не было, поэтому все были подвыпившими и, как это часто бывает, вполне раскрепощенными. Женщины закатывали глаза, мужчины терпели резкие шутки, а танцоры крепко прижимались друг к другу, наслаждаясь редкой возможностью сделать больше, чем позволено в будний день. Тамару приглашали редко. Вокруг было много свежих женщин, готовых танцевать, поэтому Тамаре приходилось довольствоваться формальными танцами «по приличию» с наиболее сознательными людьми, но и их толкали локтями в бок соседи по столу. Бывает… “Пойди и пригласи Тамару Иннокентьевну, видишь – она сидит одна…” Я с ней тоже несколько раз танцевала. Мне хотелось танцевать с ней всю ночь, но я не мог уделять ей много внимания. Это будет выделяться, и команда не поймет. И он, вероятно, не признает этого.
Когда я танцевал с ней, ее грудь касалась моей груди, а мой живот прижимался к ней. И конечно, она ощущала все мое мужское достоинство и беззастенчиво лезла мне в штаны. Я просто задыхался от страсти, глядя вблизи на ее глаза и горячие, блестящие губы, пока боец не оттолкнул меня. Однако меня спас длинный, хорошо застегнутый пиджак. Под ним были спрятаны оттопыренные штаны и муха, которая выглядела так, будто вот-вот взорвется. Каждый раз, когда я чувствовал, что прикасаюсь к ней своим членом, мне было так неловко, но почему-то я видел, как она улыбается, и думал, что либо она ничего не замечает, либо ей это нравится. На каникулах все отдыхали.
Когда она была готова отправиться домой, я вызвался сопровождать ее. Она, конечно, отказалась, сказав, что справится сама, но в конце концов уступила и, не сказав ни слова, вызвала такси. Мы ушли тихо, не попрощавшись. О нас никто не заботился. Вечеринка уже была в таком состоянии, что многие люди собирались упасть лицом в салат, если бы она продолжилась еще немного. О, как колотилось мое сердце, когда я сидел рядом с ней на заднем сиденье. Я почувствовал запах ее духов, услышал ее дыхание и почувствовал, как наши плечи соприкоснулись. Алкоголь подействовал, и мне больше не хотелось думать ни о чем, кроме нее. Я взял ее за руку, понимая, что нечто подобное может никогда больше не повториться. Она посмотрела на меня, притянула мою руку к себе, прижала мою голову к своей груди и обняла меня.
Я думал, что мое сердце сейчас выпрыгнет, и кровь прихлынула к моей голове и пенису одновременно. Тулуп Тамары был расстегнут, и мое лицо было в разрезе ее костюма, между ее грудями. Я начал лизать ее кожу, осторожно схватил одной рукой ее груди и начал нежно их ласкать. Она погладила меня по голове, затем положила на меня руку и сжала так сильно, что я сжал ее грудь. Мой мозг больше не работает. Мой член думал за меня. Я вынул ее груди из чашечек корсажа, поцеловал их, пощекотал языком и пососал ее торчащие соски. Машина резко остановилась, и голос водителя бесстыдно вскочил в наше блаженство… “Мы приехали, влюбленные!” – закричала я, чувствуя, как что-то рвется внизу живота. Это случилось. Чем же все закончилось на самом деле, почему так быстро пришло, нет-нет, мне придется продолжать еще долго-долго, бесконечно долго!
Тамара загадочно улыбнулась. Я помог ей выйти из машины, и она неуверенно пошла к двери. Я схватила последнюю соломинку и закричала… “Тамара Иннокентьевна! Подождите, я отведу вас в вашу квартиру!” “В квартиру…” Я подумала: “Ваш ребенок. Идите в ту квартиру, где вас ждут, и, возможно, тебя ждет кто-то другой. Неужели на этом все и кончается?» Она ушла, не сказав ни слова. Я швырнул смятый универмаг в водителя и поспешил за Тамарой. Мы вошли в дверь и набросились на нее, как животное, прижав к стене. Я поцеловал ее в губы, лизнул ее щеку, потерся всем лицом о ее шею и засунул язык ей в рот. Она ответила на мою ласку. Она сосала мой язык, терлась им об меня, ласкала мою шею и гладила руками мою талию и грудь. Вдруг она отстранилась и сказала… “Сумасшедший, стой, стой. Мы у входа! Люди тебя слышат. Успокойся. Хватит. Иди ко мне, пойдём, чаю попьем и устроимся” вниз». Я решил, что это все. Приехал. Ей это не нужно. Конечно, она зрелая и опытная деловая женщина, которая всегда помнит о морали и принципах и никогда не теряет хладнокровия.
Мы поднялись на ее этаж, она вошла в квартиру, а я остался на пороге. “Что вы делаете? Заходите!” “Нет, Тамара Иннокенчевна”, – пробормотал я. “Думаю, пойду. Уже поздно, и ты, наверное, спишь. Она засмеялась… “Давай, глупый мальчик, здесь никого нет. Со старшим. Подруга ушла в лагерь, а младший ребенок останется со своей тетей до завтра». Это сработало как пароль. Я прыгнул на нее чуть выше порога и начал ее раздевать, осыпая поцелуями она улыбнулась. Ее тулуп, моя куртка и разбросанная обувь остались в прихожей, и моя куртка тоже взлетела. Она снова остановила меня и начала шептать… «Подожди, подожди, я хочу шампанского, пойдем в мою комнату.”
Мы прошли мимо спальни, открытой двери в холле и вошли в ее комнату. Она принесла открытую бутылку шампанского. Нет в России дома, где бы на Новый год не хранили бутылку мы пили. В ее комнате была низкая односпальная кровать, большое зеркало и ночник, висевший над изголовьем кровати, освещавший комнату тихим, успокаивающим голубоватым светом.
Я наполнил рот шампанским, сел рядом с ней, обнял ее, поцеловал в губы и влил ей в рот вино. Мы поцеловались и начали раздевать друг друга. Через некоторое время я почувствовал, как ее рука коснулась моего члена. Она нежно погладила его, затем взяла в ладонь и медленно подвигала вверх и вниз. Я посмотрел ей в глаза и погладил ее между ног. Там она была совершенно сухая. Я подумал, что она недостаточно взволнована, поэтому решил не торопиться. Похотливая грудь Тамары, конечно, не была грудью молодой женщины, но выглядела очень привлекательно. Большие коричневые соски торчали в разные стороны, маня меня, а мягкие губы и язык ласкали мою шею. Я рухнул ей на грудь и не мог перестать ласкать ее утробу. Я пощекотал и облизал ее соски, а затем моя рука метнулась ко входу в ее влагалище, на этот раз порхая, как мотылек, вокруг ее набухшего клитора, и на этот раз просунув палец между ее половыми губами и постукивая им там, я погладил его. Но я не мог пойти глубже. Я смочил пальцы слюной и потер ими половые губы. Она стонала и улыбалась, промокая между ног и позволяя моим пальцам проникнуть внутрь. Она испустила глубокий, томный вздох.
Я нежно потерла клитор большим пальцем и провела безымянным и указательным пальцами внутрь, пытаясь проникнуть глубже и глубже. Одной рукой она прижимала мою голову к своей груди ласкающими губами, а пальцами другой руки тянула мой свободный сосок. Она откинула голову назад, и я увидел выражение блаженства на ее красивом лице, когда ее влажные губы раскрылись. «Я хочу, чтобы мой друг меня поцеловал», — подумал я. Она достигла вершины блаженства. Я почувствовал это в том, что она начала приближать мою голову к себе, а рука, которая тянула мои соски, просто всей ладонью сжимала мою грудь. Внезапно она издала громкий стон и выдохнула, ее тело несколько раз вздрогнуло от волн оргазма. Она крепко обняла меня, крепко зажав руку между моими ногами и не отпуская свою щель, из которой вытекали ее любовные соки. Я лежал на ней сверху и чувствовал, как сладкая смазка течет по моей руке и между ее ног, ее ноги дрожали и сжимались вокруг моей руки, доставляя удовольствие.
Через минуту она расслабилась и легла на кровать. Я целовал ее шею и грудь и гладил ее живот рукой. Она глубоко вздохнула и счастливо улыбнулась. Я уже знал, что пора продолжать, она словно почувствовала мои мысли, открыла глаза и медленно начала приближаться к моему пенису, покрывая поцелуями мою грудь и живот. Казалось, это никогда не закончится. Она ласкала меня так нежно, что я чуть не взорвался от одного прикосновения к моему пенису. Поэтому она пошла к нему. Горячие губы ласкали тело вокруг него. Она поцеловала мой живот и бедра, коснулась языком моих яиц и почти до основания затолкнула в рот мой боец. Она была так добра к нему! Она лизнула его кончиком языка, потерла член губами и снова и снова покрывала его мягкими круговыми движениями губ. Ее рот был влажным и горячим, и я больше не мог сдерживаться. Я лежал на спине, готовый кончить в этот нежный рот, ласкающий мою плоть. Внезапно она сделала что-то очень неожиданное. Она положила мои ноги под свои колени, подняла их и широко раздвинула, так что я оказался в положении сокращения. Она взяла мой член в ладонь и начала лизать мой анус! Меня никогда не тянуло к мужчинам, и такая форма привязанности казалась мне очень необычной. Но это было очень хорошо! Она попыталась проникнуть в меня языком и погладила рукой мой пульсирующий член. Я почувствовал, как она облила мой анус слюной и засунула туда палец! ой! Женщина засовывает палец себе в задницу! Мне хотелось разозлиться, но ее руки были такими нежными и такими приятными на ощупь, что я решил не сопротивляться. Затем она снова взяла мой член в рот и начала резко двигаться вверх и вниз, продолжая играть пальцами внутри своего ануса. О, какое чувство! Я никогда не чувствовал себя так хорошо. Это был первый раз, когда я кончил так сильно! Она застыла губами на его пенисе, проглотила все это и начала успокаивающими движениями лизать его. Как лизать мороженое. Я дрожал еще несколько раз, и мой член начал выпадать. Она счастливо улыбнулась.
Она легла рядом со мной на спину и положила голову мне на плечо. Что-то щелкнуло в моем мозгу, как когда ты пришел. Меня как будто осенило. Когда я посмотрел на нее, она выглядела уже не как привлекательная бизнес-леди, а как уставшая пожилая женщина. Как можно не обратить внимание на эту обвисшую и морщинистую грудь? Эта большая дряблая задница? Мамочки, сколько морщинок у нее на лице! Она морщинистая, как Баба Яга! Обвисшие щеки, второй подбородок, коричневые пигментные пятна на шее и руках! И жуткий сустав на большом пальце ноги торчит в сторону. А сами суставы пальцев неуклюжие, а на ногтях белые следы от старческого грибка. Мне стало плохо. От нее пахло потом и спермой, но она все равно пыталась его поцеловать. О, мне так плохо. Но я не мог оттолкнуть ее и уйти. Я сказал, что мне нужно в ванную, и вышел из комнаты. В ванной я яростно мылась, словно пытаясь смыть все, к чему прикасался тамарин. Меня мучила совесть. “Ведь мы хорошо провели время. Что нам теперь делать? Но почему я так напился? Я не хочу возвращаться к ней, лежать с ней в постели. Я не хочу этого, я не хочу”. «Я не хочу этого.» Я хочу, чтобы она прикоснулась ко мне! Многие мужчины наверняка хотя бы раз в жизни так думали.
Мне было противно думать, что такое могло произойти. «Она такая некрасивая!» — подумал я. “Что будет дальше? Как я могу работать с ней в одной компании?” Я вышел из ванной и увидел ее на кухне. Она сидела в халате и молча курила сигарету. Как ни странно, я не знал, что она курила. Я пошел на кухню. Она грустно посмотрела на меня и сказала: “Ты можешь уйти сейчас, а можешь переночевать в холле. Как хочешь”.
Я немедленно ушел. Я чувствовал себя совершенно бессмысленным. Мы по-прежнему работаем в одной компании и видимся почти каждый день, поэтому иногда нас охватывает это чувство. Как ни странно, меня снова тянет к ней, но воспоминания о той ночи отодвигают все мысли о ней. Трудно представить, о чем она думает, но я чувствую себя полным засранцем.
