Перед моим окном стояли четверо мужчин в черных свитерах, брюках и лыжных масках. Рядом с ними на штативе стояла камера, а на окнах были плотно задернуты черные шторы. Я попыталась что-то сказать, но раздался только невнятный звук, а затем откуда-то слева меня ударили по лицу. Свет сиял в моих глазах и никогда не покидал того, что было внутри стекла. Я упала на спину, очнулась, села на раскладной диван, приготовленный для Юли Игоря, и поджала под себя ноги. Мои руки были связаны за спиной.
«Заикающаяся свинья», — услышал я знакомый женский голос. Это Юрия. «Если ты еще раз откроешь рот без моего разрешения, я стану сильнее» – она подняла мою голову за волосы, явно не думая о той боли, которую она чувствовала в этот момент, мне все еще было трудно мне сидеть прямо, поэтому я полагался исключительно на силу ее руки, сжимавшей мои волосы, чтобы удержаться на месте. Она повернула мою голову к себе. Кружевная черная маска закрывала все ее лицо, оставляя видимыми только губы. Ярко-красная улыбка. Но теперь я не был уверен, была ли это все игра.
«Юля,…» — еще один полный удар, даже слезы боли появились у меня на глазах. Она пошла туда, где стоял большой стул. Я лежал и боялся даже дышать. Когда она вернулась, в одной руке у нее был сотовый телефон, а в другой — портативная цифровая камера, которая была меньше той, что была передо мной. Она пальцами развязала тонкий халат, который был на мне. А внизу только штаны и всё. В мою голову пришли еще более пугающие мысли, и я начал бояться.
“Если это просто игра, то зачем там камеры? А может, она намеренно пыталась завоевать доверие. А теперь снимает видео, чтобы продать или шантажировать людей?” Наверное.
Учитывая эти мысли, теперь был задан ответ. «Эй, развяжи ей руки». Кто-то подошел из толпы и чем-то перерезал пластиковую скобу. Играть с ними вместо искусственных наручников и веревок может быть даже опасно. Становилось все меньше и меньше вероятности, что это просто шутка или игра, и я пытался пошевелить руками, но они сжимали их, как только я снимал халат. Джулия села напротив меня и пальцами отодвинула мои трусики, чтобы видеть мою киску, а я попытался пошевелить ногами. Стыд ли это или инстинкт, никто не знает. Она снова приказала: «Держите ее за ноги оба». Они подошли, один из них забрался на кровать и немного развернул меня на кровати, чтобы мне было легче ее держать.
Каждый из них схватил меня за ноги, а один человек сзади одной рукой схватил меня за руку, а другой за волосы, чтобы я не отвернулся. У меня еще было мало сил, но я все равно пытался освободиться, вот-вот должно было случиться что-то ужасное, там была моя фотография в таком виде. Джулия улыбнулась и сделала несколько фотографий на телефон. Последний мужчина в лыжной маске все еще стоял рядом с камерой, просовывая член сквозь подол штанов. Джулия встала, отложила телефон, медленно пошла назад, посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Она открыла камеру в руке, медленно сняла трусики из-под юбки, села на меня сверху, раздела меня лицом к лицу и медленно переместила камеру от моего лица к груди, резко схватив меня за соски, я покрутила ее. Я закричал, но меня заставила замолчать пощечина.
Возможно, боль все еще действует как метод обучения. Она жестом попросила мужчину позади нее отпустить меня. Он уложил меня, раскинув руки в разные стороны, а Джулия повернулась прямо на меня и прижала мои руки коленями. Она посмотрела на меня через плечо и медленно села на него. Инстинктивно я открыл рот, как и прежде, но в тот момент он был совсем другим. Когда мы все трое согласились и сделали это, она нежно прислонила свой член ко мне и теперь удобно села, как будто я был просто предметом мебели. Я почувствовал всю тяжесть ее тела, закрыл нос и попытался немного приподнять голову, чтобы немного подышать. И в этой позе я вдыхал каждый аромат из ее жопы.
«Смотрите, эта сука уже мокрая, ей это явно нравится» – среди ребят разразился смех. Это было очень неловко. Однако в этих словах была доля правды. Я чувствовал отвращение, страх, обиду и многие другие плохие чувства, но что-то в этом также заставляло меня чувствовать себя хорошо в моем сердце. «Тогда теперь ты можешь трахать ее по очереди», — сказала Юля, — «или тебе нужно специальное приглашение.
Грубая мужская рука тянется к моей дырочке, нащупывает ее, щупает, пытается войти, играет с моими сосками, другая рука Юли закрывает мой нос, и я не могу дышать. «Двигай языком, дыши, ты этого заслуживаешь, глупая женщина, ты меня понимаешь?» – я просто пробормотал «хм» и сделал, как она сказала. Внезапно кто-то сильно надавил на мой клитор. Я инстинктивно стиснул зубы и вместо того, чтобы кусать, провел зубами по ее маленьким половым губам. “Ладно, стоп, хватит. А то сука начнет слишком расслабляться, влюбляться и забудет свое место.” Юля медленно поднялась. Ноги все еще держались, но руки были свободны. У меня не хватило смелости встать, и я просто лежал. Она повернулась ко мне, все еще держа камеру в руке, медленно наклонилась и сказала: «Она открыла рот» — я испугался того, что она сделает. Я уже не знал, та ли это Джулия, которую я знала, или просто маска, но теперь она была настоящей. Мне было страшно открывать ее, но еще больше я боялась не подчиниться. Я медленно начала открывать рот, и даже мои губы задрожали. Как только я открыл его достаточно для пальцев, Джулия вставила внутрь два из них и открыла мне рот как можно шире. «И у тебя вообще не хватает смелости закрыться», – она наклонилась еще дальше и плюнула мне внутрь. Рот: «Не смей его закрывать», – повторила она почти шепотом и медленно встала на пол. Она взяла трусики, которые сняла ранее, и положила их мне в рот.
Я не чувствовала привкуса киски, но мой рот был не таким уж большим, а скулы немного болели. Я был так унижен, просто лежал там с трусиками во рту, пока она и ее камера смотрели мне в глаза, а четверо парней смотрели на мои дырочки. Джулия давила мне на нос, и я не мог ни дышать, ни что-либо делать. Я попытался отдернуть ее руку, ее улыбка превратилась в хмурую, но пощечины я не получил. Она встала и пошла куда-то. Я посмотрел, и она поставила стул в центре комнаты. «Эй, приведи ее сюда и сунь свое дурацкое лицо между спинкой и сиденьем», — скомандовала Юля, направляясь куда-то по коридору.
Мужчины, которые до этого играли с моими дырочками и сосками, схватили меня за ноги и руки и подняли вверх, ловко заталкивая под спинку. Это означало, что я лежал на стуле лицом вниз, на четвереньках, положив руки и ноги на каждую ножку стула. «Свяжите меня, чтобы я не упал». «Я не сопротивлялся, потому что знал, что это только ухудшит ситуацию». На этот раз мужчины связали меня веревкой, и теперь я мог двигаться, но только грудь и голова остались свободны. Оказалось, что в комнате было две камеры на штативах: одна смотрела на меня сзади, а другая смотрела прямо мне в лицо. Я снова нервничал. Юля подошла ко мне и что-то написала у меня на лбу маркером. Было рано, поэтому у меня не было времени среагировать, ощутить и понять, что там находится, но я все же смог повернуть голову к шкафу и заглянуть внутрь.На раме зеркала была черная рамка на нем написано слово «проститутка». Как мне расслабиться и перестать сопротивляться? И только когда я увидел эту надпись у себя на лбу, я задумался об этом.
Джулия нежно схватила меня за подбородок и повернула мое лицо к себе. “Когда я с тобой разговариваю, ты смотришь мне в глаза. Ты понимаешь, свинья?” – ее мягкий тон был еще страшнее, чем ее командный голос. Я покачал головой вверх и вниз. Она зло рассмеялась. Затем она сняла резинки с запястий и заплела мне два хвоста, как глупая школьница. Мне кажется, я выглядела глупо и глупо, но боялась снова отвернуться, кто знает, что она сделает в этот раз, очевидно я не на данный момент. Ничего хорошего не ждет. Она привязала мой хвост к спинке стула, чтобы мое лицо смотрело не вниз, а только в камеру.
Красный свет светил мне прямо в глаза, а двое из четырех мужчин сидели на стульях за камерой, и на этот раз вместо того, чтобы гладить мои штанины, они смотрели на меня, вынимая свои пенисы и играя с ними. Они шептались друг с другом и смеялись. Казалось, что я уже была перед ними голая, но теперь мне тоже было очень неловко, униженно и хотелось еще выпить, я не знала, что они делают, но это было не так. Что меня ждало.
Джулия взяла скотч и несколько раз обвела его вокруг моей головы, прикрепив трусики ко рту. Она отступила немного назад, чтобы полюбоваться им, затем снова вышла из комнаты и вернулась с двумя прищепками с колокольчиками на концах. Я уже знал, где они, и был готов к боли. Мои соски всегда были слишком мягкими, и мне не нравилось, когда меня трогали, но теперь я пыталась их подготовить начало. Ощущение жжения и резкая боль переходят в онемение. Номер 2. Было больно только первые несколько секунд, но Юля решила ударить их, чтобы проверить, работает ли музыкальная система. И да, мои стоны боли заглушали трусики и звук колокольчика ей явно нравился.
«Знаешь, теперь ты можешь кончить из своего члена, как последняя сука, но ты не знаешь, как контролировать свой глупый рот, так что мне придется тебя учить», — судя по ее тону, это было так ясно, что теперь любой из нас будет наслаждаться страданиями других. Меня и раньше шлепали, но только руками, так что мне не было до конца страшно, но я мог себе представить, каково это. Но, возможно, я чувствовал себя слишком виноватым. Джулия взяла веревку и медленно провела ею вокруг моей спины.
«О, я почти забыла, что подумают соседи скакалка к моему уху возвращаться. Все, что я мог сделать, это пробормотать: «Хм», и мне было трудно даже пошевелить головой, потому что мои косички были привязаны к стулу. Она взяла пульт от телевизора и начала что-то набирать. Поскольку телевизор был подключен к Интернету, она могла найти что угодно. Она выбрала порно. Все, что я слышал, это стоны и русскую речь. Она явно хотела, чтобы соседи подумали именно то, что написано у меня на лбу.
Мне было очень неловко. Но камера смотрела мне в глаза, и я даже не представляю, что будет дальше. Возможно, мне покажется странным, что соседи раньше услышат, что меня ждет. Она сделала звук достаточно громко, чтобы соседи не слышали меня и стонов, доносившихся из телевизора, но тихо, чтобы никого не беспокоило, и они пошли домой, чтобы поругаться. Я не смотрела на часы, как я была без сознания, в окно не проникал свет, ткань была плотная, или было уже поздно, но ведь осень поздняя, поэтому темнеет рано, ничего удивительного это.
Размышляя о том времени, я был так удивлен, что почувствовал жгучую боль в сковороде, закричал и пролил несколько слез, а мужчины засмеялись. Они явно здесь, чтобы насладиться этим. Еще удар, и еще. Я пыталась пошевелить руками и ногами, сжимала пальцы, но с каждым разом сдерживаться становилось все труднее, я тихо стонала, а глаза мои наполнялись все новыми и новыми слезами. Удар за ударом, я не думаю, что он был даже вполовину слабее, моя кожа словно горела. Джулия была неумолима, и я сдерживала слезы, но они не прекращались. Из моего носа потекло, и я решил, что нос — единственный способ дышать, и что я буду выглядеть еще хуже, если больше не смогу дышать. Я сдался. Она начала безостановочно плакать и кричать во все горло. Но я думаю, телевизор был достаточно хорош, чтобы меня не услышать. Сейчас, когда я это пишу, трудно сказать, хотел ли я, чтобы так было, или я уже надеялся на спасение, но тогда мне просто хотелось, чтобы это прекратилось.
Мое лицо покрыто соплями и слезами, колокольчики звонят, словно издеваясь над моими страданиями, а мужчины смеются и дрочат члены прямо передо мной. А моя задница все еще горит. Да, я думаю, что перед тем, что произойдет дальше, Юле не стоит молчать о том, почему она остановилась. Следующим ударом я снова напряг мышцы. Я немного помочился от удара, потому что не успел ни капельки пошевелиться до ее прихода и до того, как все это произошло. Юля это заметила. Она остановилась и подождала, пока я не перестану плакать. Она лезла мне в лицо и велела заткнуться. Я изо всех сил старался не издавать ни звука. Я был благодарен и готов сделать все, чтобы остановить ее. Она остановила фильм на телевизоре и сняла звонок. Боль в сосках я чувствовала сильнее, чем когда она была с колокольчиками, но это была другая боль, если бы боль в попе мне не напоминала, мне бы казалось, что сами колокольчики у меня даже умудрились какие-то мини-оргазма, удалив его, но я все еще чувствовал, как он горит в моей заднице от столь сильного удара.
Юля взяла меня за щеку и сказала в камеру или мужчинам: «Эта сука меня чуть не разозлила», – громко рассмеялись они, не прекращая играть с членом. Затем она села напротив меня, немного в стороне от камеры, и начала со мной разговаривать, говоря: «Итак, я думаю, ты усвоил свой первый урок?» – Я покачала головой от боли, рыдая и давясь, пытаясь сказать: «Угу». Она продолжила: «Я решаю, как долго и что именно будет происходить, ты меня понимаешь?» – я лишь продолжал соглашаться. “Теперь вы обращаетесь к каждому из нас как к хозяину или хозяйке. Если я хоть раз услышу иначе, мы вернемся к вашему креслу.” – Я согласилась, но как? Я не знала, смогу ли я сказать что-то подобное, но я думаю, я действительно усвоил урок, и унижение было лучше, чем боль. “Ты делаешь все, что они говорят. Нам это либо весело, либо тебе больно”, – я продолжал качать головой в знак согласия. Она медленно взяла ножницы и перерезала ленту. Потом он вынул трусики изо рта, и первые несколько секунд мне было трудно держать рот на замке. Но в этом не было необходимости.
“Итак, сука, ты начала ссать на пол, так продолжай” – Я сначала не понимал, не мог понять, что мне нужно делать, и несколько секунд я просто смотрел ей в глаза это. Она забрала веревку и ударила меня, сказав: «Мне кажется, что ты не просто шлюха, но еще и глупая шлюха». Боль быстро привела меня в чувство. : «Правильно, мисс. «Что, мисс? Я не вижу под тобой лужи, сука» — я просто сделал это, я не чувствовал больше никакого смущения или чего-то в этом роде, я просто не хотел больше наказания, не от Юли, но теперь от моей любовницы».
Теплая струя сбежала по одной из моих ног и разлилась по полу, я увидел улыбку на лице хозяйки и почувствовал, как лужа уже дошла до одной из моих ладоней. «Кто вы?» – спросила дама. Мне было еще сложно, я не был уверен в себе, поэтому тихонько пробормотал: «Обозленная шлюха…» — еще один удар после моих слов и ее фразы: «Шумная Сука!» — я не подумал, но тут же ответил, я думаю, часть меня уже сломана. «Я ссатья шлюха!» — на ее лице расплылась улыбка, ребята, уже полностью раздетые и только в масках, уже награждали меня за послушание.
Возможно, это прозвучит странно, но я даже почувствовал радость от того, что мне что-то подарили. Даже если это было групповое изнасилование неизвестных мужчин. Но это был не конец и даже не середина, это было только начало ночи покорной шлюхи и ее хозяина…
