Влада посиживает передо мной, с азартом следя, как я с восхищением изучаю эскизы. В конце концов, я откладываю её картинки, и поднимаю глаза на неё.
– Ну, что скажешь?
– Влада, мне не известно даже что сообщить. Это просто Топ. Ты кутюрье не ужаснее Юдашкина. Да что там Юдашкин, ты лучше.
Влада смеется, покачивая головой. Ей мои слова нравятся, это приметно.
– Это ты мне льстишь, куда мне до Юдашкина. Я над этими эскизами 14 дней работала, а мастера уровня Юдашкина, за этот период времени, чуть не целую коллекцию выдают.
– А ты попробуй, в котором нибудь конкурсе принять участие. Именно тогда усвоишь, чего ты стоишь.
– Ой, что ты. – Влада делает жест рукою, вроде бы отгоняя вздорные мысли. – Ты не представляешь, для себя, что же все-таки это такое. Ты так говоришь поэтому, что далека от этого. Ну, коллекцию подготовь – это ясно. Далее – услуги модельного агентства оплати. Позже – за участие в конкурсе заплати. А если не дай бог, модели обменяются – так всю коллекцию перешивать придётся. А уж, какое количество времени на это уничтожить нужно: Что ты, что ты. Да мне супруг не дозволит.
Со стороны Влады это был самый металлический аргумент, спорить с которым было никчемно.
– К слову, как у Виктора здоровье? – 14 дней назад ему сделали операцию по удалению желчного пузыря – Поправляется?
– Тьфу, тьфу, тьфу. – Влада стучит по столу. – Всё приемлимо. Только вот сейчас, у него огромные ограничения в еде, чрезвычайно многого нельзя. А в остальном всё отлично, даже снова за гантели взялся. При этом, к штанге я его пока не подпускаю. Осенью планируем в отпуск, по Алтаю на лошадях. А ещё:
По-видимому, Владу понесло. Наверняка, не стоило мне про супруга спрашивать, а то это может на несколько часов растянуться, уж я то Владу знаю.
– Ты извини меня, но мне идти пора.
– Естественно, естественно. Например, что платьице: шьём?
– Шьём!
– Тогда входи дня через три-4, примерим. Ладушки?
Знакомство.
Настроение было подобное поганое, каким только оно быть может в конце бесталантно проведённого отпуска, дождливым ранешным утром после четырехчасовой задержки рейса. Я поднялась на 2-ой этаж аэровокзала, и прошла в буфет.
– Чего изволите? – Взвизгнула молодая официантка за стойкой.
– Чаю х-а-ч-у. – Произнесла я известную цитату из “Мимино” копируя кавказский упор.
– А, для вас чай с чем? – Проворковала официанточка.
“С тобой милая”
– С сахаром.
– Я имею в виду, может с булочками, а может чего-нибудть на горячее.
“Ага. Поначалу одну твою булочку на закуску, позже другую. А позже попу на горячее”
– Ничего не нужно.
Я пила чай, разглядывая отвратительный, прохладный и влажный аэропорт, и думала про то, для чего я в принципе сюда приехала. За всё время моего отпуска, мне не дали ни 1-го дня покоя. Моя тётка возомнила себя величайшей свахой в мире, и решила, во что бы то ни стало выдать меня замуж. Ежедневно она таскала меня в гости к каким-то совсем незнакомым людям, где мы вели какие-то скучноватые неинтересные диалоги, и этого впустую проведённого отпуска у меня ещё не было.
– Внимание, внимание. Объявляется высадка на рейс.
Ну, вот и всё. Прочь отсюда. Домой к обычной жизни. Я допила чай, подобрала сумку и направилась на высадку. Как ни удивительно пассажиров было чрезвычайно не много, что вообщем, меня порадовало – не люблю толчеи, ну и в самолёте никто мешать не будет. А в самолёте, как обычно, пахло дешёвым освежителем воздуха, и по бортовому радио крутили какую-то модную попсу. Заняв своё место, я разложила свои вещи, быстренько привела себя в порядок, и решила поспать.
– Какая приятная компания.
Небольшой, плюгавенький мужичонка, достаточно потрёпанный.
“Я так не думаю”
– Разрешите представиться – Вова. Моё место недалеко от вами.
“А шел бы ты отсюда. Вова”
Однако Вова и не думал уходить, а начал пробираться по проходу, чтоб занять своё место. И здесь я обомлела. Под его брюками угадывались очертания этот прекрасной попы.
“По-видимому, отпуск прошел не напрасно”
Я улыбнулась ему. Вова, приободрённый, здесь же начал отпускать плохие комплименты в мою сторону, а так же неприемлимые шуточки. Похоже, он считал себя таким плейбоем, но смотрелся – полным кретином. Притом от него отвратно пахло пивом и табаком. В некий момент я даже возжелала встать и уйти, но, вспомнив эти два замечательных, пухлых, чуток отвисших полушария я осталась.
– Может, встретимся как-нибудь? Посидим где-нибудь, чем-нибудь займёмся? – спросил меня Вова, выходя из аэродрома.
“Еще как займёмся!”
– Быть может.
– Так вы мне телефончик оставьте.
– Записывайте. – Я назвала номер.
Звонок прозвучал, через двое суток. Вова позвал меня в баре, но я предложила просто пройтись.
Мы гуляли по городу. Было надо иметь прочные нервишки, чтоб слушать его плоские шуточки. Направив разговор в необходимое русло, я узнала кое-что о его работе, товарищах. Работал он менеджером в большой ритейлера. Жил один. Хороших товарищей было незначительно. Проводив меня до дома, Вова начал набиваться на “чашечку кофе”, но, выдумав на ходу какой-то предлог, я ему отказала.
В другой раз мы выпили кофе в уличном кафе, погуляли по парку. Около моего дома Вова снова желал зайти.
Наши встречи продолжались порядка одного месяца, два трижды в неделю. Каждый раз я усердствовала немножко отстать, чтоб полюбоваться его сферическим центром.
В один прекрасный момент, снова, выслушав отказ в посещении моего дома, Вова не выдержал.
– Я что тебе не нравлюсь?
“Ты даже не представляешь для себя, как ты мне нравишься”
– Нравишься.
– Так в чем все-таки дело?
Было надо, что-то делать. Необходимы были высококачественные перемены в наших отношениях. При другом варианте Владимир растеряет интерес и пропадет. Пересилив себя, я отважилась на то, чтоб поцеловать его, и наши встречи продолжались.
Как-то я зашла к нему на работу. Ждя, когда Володя освободится, побеседовала с секретаршей в приёмной. Спросила её о Владимире.
– Что вы о нём думаете?
– Козёл!
“Он поменяется. Уж это я гарантирую”
Через три месяца после нашего знакомства, я решила, что он довольно созрел, чтоб познакомиться по истине. Оставалось только дождаться комфортного варианта. И данный момент наступил.
– Что мы как дети гуляем. Отчего бы нам ни повстречаться у тебя либо у меня.
– И что мы будем делать?
– Ну, как что? Сама понимаешь. Мы ведь уже не мелкие. Отчего бы нам не…
Я оборвала его.
– Вова это может быть. Однако я обязана тебя кое о чём предупредить.
– О чём?
– Видишь ли, я не так чтобы рядовая дама. Я получаю наслаждение, только когда это делается в наручниках, с приковыванием к кровати.
Он поглядел на меня с удивлением.
– Да для бога. В наручниках так в наручниках.
Он подумал, что я мазохистка.
– Нет, ты не сообразил. Прикованным должен быть ты.
Владимир был в замешательстве.
– А что ещё? Плетка, бич? – Вероятно, он что-то слышал о BDSM.
Я засмеялась, чтоб разрядить обстановку.
– Нет, что ты. Этим я не пользуюсь, просто ты должен пообещать мне, что будешь делать только то, что я скажу и ничего больше.
Владимир молчал. В нём шла внутренняя борьба. С одной стороны подобные отношения его стращали, с иной стороны вот она (я) такая близкая и хотимая, стоит только сообщить да:
И он отважился.
– Отлично я согласен. Давай попробуем.
“Попробую. Да ещё как попробую”
– Тогда входи завтра в 8.
И поцеловав его (на этот раз чрезвычайно страстно) на прощание, я ушла домой.
Владимир.
В дверь позвонили ровно в 8. Владимир пришел с бутылкой шампанского и букетом цветов. Он был напряженный. Ощущалось что ему незначительно жутко. Я решила не устраивать прелюдий и сходу провела его в спальную комнату.
– Раздевайся. Всецело.
– А ты?
– Я позднее.
Когда Владимир разделся, я сбросила халатик, оставшись в черном, узорчатом боди, с прорезью понизу. Владимир, совсем ошалелый шагнул ко мне.
– Ты дал обещание, что будешь мне подчиняться.
Подойдя к Владимиру сзаду, я прижалась к его спине. Я начала тереться низом животика о его ягодицы, сразу щекоча ногтями его грудь. Потом присела и погладила его попу. Она была великолепна, я не удержалась и припала к ней страстным поцелуем. Потом мягко подтолкнула Владимира к кровати. (Нужно сообщить, что кровать у меня особая. Сделана по спецзаказу. Высочайшая, с боковыми стойками, на каждой из которых закреплено несколько колец.) На кровати лежало 4 широких кожаных браслета с карабинами.
– Надевай.
– Как надевать?
– На руки и на ноги.
Владимир угодие. Я зафиксировала его так, чтоб он лежал с высоко поднятыми и обширно разведёнными ногами, а его зад чуток свешивался с края кровати.
– По-моему это не чрезвычайно комфортная поза для занятия сексом.
– Напротив. Чрезвычайно даже комфортная.
Решив действовать агрессивно, я достала собственный strаp-оn dildо. Владимир смотрел за моими действиями и когда он увидел что у меня в руках, не понимая, что случается, вероятно подумал, что я собираюсь заняться самоудовлетворением у него на очах. Я начала снаряжаться. Наблюдение этого процесса привело Владимира в полное удивление.
– Для чего это?
Я молчком, внимательно смотря ему в глаза, застегнула все пряжки, подошла, и начала смазывать его пятую точку. В это время до него дошел смысл всего происходящего.
– Что ты делаешь! Ты что с разума сошла! Закончи незамедлительно! Я запрещаю! Слышишь!
Я схватила 1-ое же попавшееся, и, сформировав кляп, заткнула ему рот. Первым попавшимся, оказались его же свои трусы. Владимир мычал и дергался.
Я ухватила его лучше, и наконец, погрузила собственный strаpоn в эту шикарную, плотную, девственную пятую точку.
Я трахала его резкими движениями, ощущая как по всему телу, всё посильнее и посильнее начинает разливаться тепло, приносящее сладостную истому, приближая меня к первой развязке нынешнего дня.
После третьего оргазма я решила побеспокоиться о Владимире. Не прекращая собственных движений, я начала разглаживать его член, ощущая как тот отозвался и начал набухать. Я продолжала трахать Владимира, держа в руке его орган, синхронизируя движения руки и бёдер. С каждым движением, его пятая точка смачно хлюпала. Владимир даже начал совершать встречные движения, чтоб прирастить спектр действия на собственный член. Ещё немножко, и он кончил. Я утомилась.
– Понравилось? – Задала я риторический вопрос, вытаскивая кляп.
– Пошла ты!
– Ничего, позже тебе будет чрезвычайно нравиться, твоя ровная кишка станет реальным влагалищем. А ещё ты будешь его сосать.
Последнюю фразу я произнесла, приблизив strаpоn к его очам.
– Ты что сдурела? Какое позже?
– Позже – это на протяжении нескольких ближайших лет. Завтра ты переезжаешь ко мне.
– У тебя крыша поехала?
Я открыла дверцу шкафа с зазеркаленным стеклом, и показала ему камеру.
Положив кассету на кровать, я бросила сверху записную книгу, которую стащила у него приблизительно месяц назад.
– Хочешь, чтоб, они все поглядели, как ты с наслаждением мне подмахивал.
– Ну, ты и сука.
– Это в тебе злоба гласит. А ты сам, ведь так не думаешь?
– Сука ты. Блядь крайняя.
Это было уже очень.
– Ну, это мы поглядим, кто из нас – кто.
Я уже желала снять всё своё “оружие”, но вид этой роскошной задницы, снова вызвал у меня потепление понизу животика, и я потянулась за смазкой.
На последующий день, я встретила Владимира около кабинета, и мы поехали к нему за вещами.
Я вошла в его спальную комнату. Владимир выкладывал одежку из шкафа, раскладывая её в осторожные стопки на кровати.
– Это оставь. – Произнесла я ему, указывая на стопку с трусами.
– Почему?
– Купим по магистрале.
– Для чего же брать, когда всё есть.
– Оставь.
Основное он сообразил – спорить никчемно, нужно подчиняться.
По магистрале я тормознула перед магазином дамского белья.
– Вот тут всё и купим.
– Однако здесь всё женское.
– А ты? Ты что мужчина что ли?
В магазине я подошла к прилавку с трусиками. Продавщица начала давать мне продукт, по внешнему облику определив мой размер.
– Необходим иной размер. – Произнесла я, показав на Владимира.
Продавщица на пару секунд застыла, потом, еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться, начала выполнению собственных обязательств.
Владимир стоял весь красный.
– Что стоишь, как пень. Какие тебе нравятся?
Владимир побагровел ещё посильнее.
– Всё равно. – Произнес он практически шепотом.
Пришлось выбирать самой.
Пока Владимир распаковывал и раскладывал свои вещи, я давала ему детальные аннотации, по причине его нового образа жизни. Ему это не нравилось. А когда он услышал, что больше он не будет курить, то желал было удариться в дискуссию, что было оборвано чрезвычайно резко.
Итак, настало время лучше провести изучение свою новую игрушку. Владимир стоял оголенный в центре комнаты. Я детально его рассматривала. Рост приблизительно 170 см, плечи узенькие размер 46 не больше, ноги длинноватые, волосатые (поправимо), размер обуви 39-40, незначительно отвисшее брюшко (чуток труднее, но тоже поправимо), руки достаточно прекрасные, кисти рук узенькие, пальцы длинноватые, грудь безволосая (отлично), лицо “бабье”, но достаточно невыразительное (тоже поправимо), спина ровная, и естественно: Ах, до чего хороша! Я представила для себя Владимира в платьице, с длинноватыми волосами. Картина была очень солидная, я бы даже произнесла – хорошая. Раздвинув его ягодицы, я увидела два вздувшихся узелка. Мне стало его жаль, и я решила, некоторое количество дней не трогать его попу.
Я повела его в спальную комнату.
– Что снова? – Его глас звучал угрюмо.
– Сейчас займемся иным.
Я положила его на кровать.
– Против этого ты возражать не будешь? – С этими словами я села ему на лицо.
Лизун он был плохой, и я, прижав к нему плотнее свою кошечку, стала действовать сама. Я вращалась сидя на его лице, истекая соками, всё больше погружаясь в блаженство. Это продолжалось длительно. Такие вещи я могу выдерживать часами.
После 10-ка путешествий в рай, я была вымотана всецело. Владимир смотрелся жаль: влажный, усталый, со свалявшимися волосами и лицом покрытым слизью и всё еще дрожащим от возбуждения членом. Я выслала его умываться, и приготовить мне ванну, но наверное он сначала мастурбировал.
Через неделю узелки пропали, и я “с чувством глубочайшего ублажения” (как говаривал Леонид Ильич) начала заниматься попой Владимира. Ежедневно я нарушала её покой, врываясь в неё со своим strаpоn, не считая того, Владимир ходил на работу “заряженным” plug-ом.
Ещё через неделю, возникли показатели. Тем днём мы занимались любовью в гостиной. Владимир стоял на полу на четвереньках, а я, дав ему для начала незначительно пососать, просочилась в его зад, методично поработав над ним около тридцати минут. Сев в кресло, и сняв strаpоn, я увидела на полу под Владимиром маленькую лужицу белесой воды.
“Ну вот милашка, ты уже ловишь кайф, когда тебя трахают”.
– Ну-ка убери за собой.
Владимир собрался идти за тряпкой.
– Языком.
Поморщившись, он всё-таки всё слизал, и ожидал последующего указания.
– Ты не хочешь сказать спасибо свою хозяйку.
Владимир на коленях подполз ко мне, собираясь пустить в дело язык.
– А ты спросил разрешение?
– Можно?
– Что можно?
– Можно мне полизать тебя?
-А ты не меня, а её спрашивай. Однако на подобный вопрос она не отреагирует. Нужно что-то позаковыристее.
Владимир сложил руки вместе и склонился в глубочайшем поклоне.
– О величавая и красивая! Окажите величайшую милость вашему бренному рабу. Дозвольте прикоснуться к для вас, о лучистая, моим низким, недостойным языком.
Вот это да! Я от него ничего такого не ждала.
– Она дозволяет.
Однажды, Владимир не возник дома своевременно. Прождав его часа 4, я пошла к нему на работу. Открыв дверь в кабинет, я увидела собственного Владимира сидячего в компании 4 мужчин. На столе стояло несколько бутылок водки, стаканы, какая-то закуска.
– А вот и А-Н-Я! – Владимир находился в состоянии алкогольного опьянения.
– А ну собирайся, и пошли домой.
– Да брось ты, сядь посиди с нами.
Я поглядела на него так, как будто на данный момент побью. До Владимира дошло, он встал и покорливо поплёлся к выходу. Остальная компания начала было возмущаться, но я, никак не реагируя, оборотилась и вышла.
Наказывать Владимира я не стала, он и так осознал, что больше этого не должно быть. В принципе за эти месяцы он очень поменялся. От прошлого нахальства не осталось и следа.
Побывав на днях у него на работе, я подошла к секретарше. Она улыбнулась, узнав меня.
– Что вы сделали с Володей? Его просто не выяснить. Прямо иной человек.
Я взяла и поведала ей, что я с ним делала. Женщина слушала меня, затаив дыхание и округлив глаза.
– Да! – Выдохнула она. – Пожалуй, я знаю кой кого, кому бы ни помешала такая же дрессировка. Могу я попросить номер вашего телефона для консультаций.
“Браво, малышка! Так держать!”
Через три месяца.
Владимир стоял передо мной, на коленях, посасывая кончик моего strаpоn. Я нажала на его голову, и, подав навстречу ноги, вошла в него всецело. По телу пробежала сладкая волна, которая вызвала у меня дрожь. Я медлительно опустилась вниз, заставляя Владимира встать на четвереньки, и вышла из него. Поменяв калибр собственного вооружения на больше мощнейший (специально для Владимира заполучила насадку просто циклопических размеров. 25 см. длиной и 7,5 см в поперечнике) я подошла к нему сзаду. Вытащив из него plug, я начала водить согласно его ягодицам кончиком собственного великана. Владимир ожидал. Он двигал задом прямо за мной, усердствуя приблизить своё анальное отверстие к моему органу. Он желал меня, желал, чтоб я быстрее вошла в него.
– Помнишь, что ты произнес мне в наш 1-ый вечер?
Владимир застыл. Он вспомнил.
– Да. – Шепнул он.
– Ты продолжаешь так же мыслить обо мне?
– Нет.
– А, что ты можешь сейчас сообщить про себя?
Владимир молчал.
– Смелее.
Владимир продолжал молчать. Я поднялась и у него на очах начала расстёгивать пряжки. Он смотрел на меня обидно.
– Так всё-таки. – Я расстегнула первую пряжку.
– А? – Я начала распускать ремень.
Владимир кашлянул и отважился.
– Я шлюха.
– Что-то ранее ты другую терминологию употреблял. Похлеще.
– Я шлюха. Я самая распоследняя твоя блядь.
Я расположила ремень на место.
– И что тебе от меня нужно?
Владимир отвернулся.
– Чтоб ты меня трахала.
– Так попроси меня. И не стесняйся в выражениях.
– Пожалуйста, трахни меня. Выеби меня в жопу.
Я исполнила его просьбу, загнав собственного монстра в эту мягенькую сочную плоть.
Итак, пора было подытоживать первого шага.
Устроив очередной осмотр, я села в кресло, разглядывая оголенного Владимира. Что все-таки за этот период времени у меня вышло.
Внешний облик Владимира поменялся к наилучшему. Пропал животик, он стал стройнее и подтянутее. Каждодневные сеансы частотной эпиляции сделали его кожу гладкой, полностью лишенной растительности. По данной же причине щетина на лице отсутствовала. Он был вправду прекрасен. А смиренный взор огромных, прекрасных глаз делал его вид таким милым и ласковым.
Владимир всецело вжился в свою новую роль. Она доставляла ему наслаждение. Он мог часами, достаточно профессионально вылизывать мою киску. С большим желанием брал в рот. По первому кличу с удовольствием подставлял собственный зад (и вероятно желал бы делать это ещё почаще). Он был размеренный, тихий и послушливый.
Я поглядела на гениталии Владимира. Было надо, что-то с этим делать. Ни к чему такая многофункциональность. Естественно, безупречным вариантом было бы его оскопить, с следующей обработкой эстрогенами. Однако наверное это очень. Было надо что-то выдумывать. И я выдумала.
Для начала я ограничила Владимира одним оргазмом в 14 дней. Потом раз за месяц.
Через шесть месяцев я начала замечать, что во время наших сексуальных контактов у Владимира отсутствует эрекция. Я всевозможными способами инспектировала это предположение, пока не удостоверилась совсем – Владимир импотент.
“Чего он желал, добиваясь меня?” Думала я. “Наслаждений? Единственное наслаждение, которого он достиг это моё наслаждение”
Однако это было ошибочно. Естественно, Владимир больше не был мужчиной. Однако он вёл сексуально активную жизнь, в новом качестве, получая при всем этом даже большее наслаждение.
Пора было приступать к оканчивающей фазе.
Пришлось Владимиру уходить с работы и посиживать дома. Зарабатывал он благопристойно, и средств скопилось довольно, чтоб даже я могла не работать пару лет.
Однако я продолжала работать, Владимир посиживал дома, а каждый вечер мы ходили по магазинам, что ни-будь для него приобретая: то колготки, то кофту, то юбку: Я ежедневно занималась с ним, и равномерно из него начала вылепляться чрезвычайно славная дама. Данная дама получила имя:
Влада.
Возвратилась я домой позднее обыденного (юбилей компании с следующим банкетом был мучительным). Влада обрадовалась моему возврату, посодействовала переодеться, что-то воркуя, о том как провела день. Её хлопоты пробудили во мне желание.
– Влада, приготовь пожалуйста ванну.
Я обняла её и прошептала в ушко.
– Однако перед ванной мне понадобятся услуги твоей попы, на полчасика.
Влада счастливо улыбнулась и пошла готовиться.
Вволю насытившись прелестной попой Влады, я легла в ванну, и погрузилась в мемуары. Я вспоминала наш 1-ый поцелуй. Не тот мерзкий поцелуй с Владимиром около моего подъезда, а 1-ый поцелуй с Владой, как нежна она была в это время, как великолепна.
Я вспомнила, как мы начали спать в одной постели. И всякий раз, после того как я услаждалась Владиной попой, она засыпала, признательно прижавшись щекой к моему плечу.
Наши отношения были чрезвычайно нежными. Влада стала мне подругой. Пожалуй, наилучшей подругой.
Наши сексапильные контакты по прежнему были частыми, но из них пропал мельчайший намёк на беспощадность. Они были заполнены обоюдной лаской.
Однако всё-таки кое-что меня тяготило. Невзирая на всю нежность наших с Владой отношений, это была не любовь. Как ни грустно, но счастливого конца истории с Пигмалионом не вышло. 3 года я жила, имея впереди себя четкую цель, и вот сейчас я не была в курсе, что делать далее.
В конечном итоге, я вспомнила слова Экзепюри про то, что мы в ответе за тех, кого мы приручили, и сообразила, что я просто должна побеспокоиться о её будущем.
Я отважилась побеседовать с Владой.
– Влада, как ты думаешь, может стоит подыскать тебе пригодную партию.
– О чём ты?
– Может тебе с кем ни-будь познакомиться? С кем ни-будь кого бы ты смогла полюбить.
Влада склонила голову. Ощущалось, что на данный момент она зарыдает.
– Ты меня бросаешь?
– Я тебя не бросаю, я беспокоюсь о тебе.
Влада плакала. Я обняла её, придавила к для себя, и продолжила.
– Усвой ты глупенькая, тебе необходим кто-то, кто тебя полюбит, и кого ты полюбишь. У тебя доброе сердце и оно хочет любви.
– Никого мне не нужно. Я тебя люблю.
– Это не любовь, это дружба. А дружба даже лучше, чем любовь. Любовь проходит, а дружба навечно. Мы останемся с тобой подругами, но попробуем подыскать тебе кого ни-будь. Кого ни-будь, кого бы ты обожала. Я с этой целью не подхожу. Я всего только слабенькая дама, такая же, как и ты. Если получится – отлично. Не получится – всё остается, как есть. Я ни при каких обстоятельствах ни бросаю тебя, и не гоню.
Влада закончила рыдать, только чуток всхлипывала. Она молчала. Она думала.
– Мне нужно подумать.
– Для бога. У тебя сколько угодно времени.
Спустя несколько суток Влада согласилась. Мы начали давать объявления, заполнять анкеты в супружеских конторах, и спустя какое-то время возникли отзывы. В наибольшей степени не было ничего увлекательного. Время от времени Влада даже ходила на свидания, но ворачивалась, обычно, сердитая и рассказывала, что больше она никуда не пойдёт.
Я совершенно уже отчаялась. Однако здесь возник Виктор.
Я как-то спросила Владу не жалеет ли она о том что с ней случилось. Не появляется ли у неё желания опять стать Владимиром.
– Как ты можешь так говорить? – Влада даже рассердилась. – Даже вспоминать не желаю. Я довольна в собственной жизни.
Влада вправду довольна. Вот уже практически два года как она живёт в браке (гражданском естественно). Они чрезвычайно обожают друг дружку. У Влады возникло хобби, она начала шить, притом чрезвычайно хорошо. Влада продала свою квартиру и на эти средства открыла маленькое ателье. Временами я пользуюсь его услугами, и Влада решительно отказывается брать у меня средства. Мы как и раньше остаемся наилучшими подругами.
Оглядываясь назад, я осознаю, что Влада – это наилучшее творение моей жизни. Помещаю с разрешения Влады и Виктора. Имена изменены.
