Боже, я снова это делаю. Пишу здесь, когда всё внутри дрожит и пульсирует, а по коже бегут мурашки. Мне нужно выговориться, иначе я сойду с ума. Этот офис, этот проклятый, божественный кабинет с запахом старой кожи и дорогого кофе… Он сводит меня с ума с самого утра.
Я опоздала. Специально. Ну, почти. Я могла бы выбежать из дома на десять минут раньше, но я замерла у зеркала, рассматривая свое отражение в той самой серой юбке, что он как-то раз назвал «до тошноты строгой». И мне стало интересно… что будет, если я пересеку эту невидимую черту? Если я нарушу его железное правило – «Мои сотрудники не опаздывают»?
Вся дорога в офис была одним сплошным нарастающим возбуждением. Я чувствовала, как трусики медленно становятся влажными от одной только мысли. Я представляла его взгляд – холодный, оценивающий. Его низкий, властный голос. Его руки… большие, с длинными пальцами и выступающими костяшками. Я знала, чего хочу. Я хотела, чтобы он меня наказал. Не выговором, не штрафом. Нет. Чем-то настоящим. Физическим. Унизительным. Таким, от чего по спине бежит ледяной озноб, а между ног разливается адский жар.
И вот я стою перед его дубовой дверью. Сердце колотится где-то в горле. Делаю вдох, открываю.
Он сидит в своем кресле, том самом, кожаном, которое противно скрипит при каждом его движении. Он не смотрит на меня, изучает документы. Воздух густой от запаха его парфюма – древесный мускус, смешанный с горьковатым ароматом эспрессо.
– Вы опоздали на семь минут, Алена, – говорит он, не поднимая глаз. Голос ровный, как лезвие.
– Я… знаю. Простите.
Он наконец поднимает на меня взгляд. Серые глаза, как грозовое небо. Они видят меня насквозь. Видят мою дрожь, мой стыд и мою постыдную, дикую надежду.
– И что я должен с этим делать?
Я чувствую, как горло пересыхает. Слова вырываются шепотом, против моей воли:
– Я думаю… вы должны меня наказать.
В кабинете повисает тишина. Он откидывается в кресле, оно издает протяжный скрип. Его взгляд медленно скользит по мне, от каблуков до растрепанных от ветра волос. Он все понял. О, он понял все с самого начала.
– Закрой дверь, – тихо приказывает он. – И подойди сюда.
Я повинуюсь. Каждый шаг дается с трудом, ноги ватные. Останавливаюсь перед его столом, гладким и холодным.
– Почему я должен это делать? – спрашивает он, и в его голосе я слышу опасную, хищную нотку.
– Потому что… я этого заслуживаю. Потому что я была непослушной.
Он медленно встает, обходит стол. Он так высок, что мне приходится запрокидывать голову. Он пахнет властью, мужчиной, опасностью. Мои соски затвердели под шелковой блузкой и больно трутся о ткань, будто умоляя о его прикосновении.
– Сними пиджак, – командует он.
Я снимаю, руки дрожат.
– Теперь разденься. До пояса.
Боже… Вот оно. Стыд пылает на моих щеках, но я не могу остановиться. Расстегиваю блузку, сбрасываю ее на стул. Остаюсь в одном бюстгальтере. Воздух кабинета холодный на моей горячей коже.
– На колени.
Я опускаюсь на колени на жесткий ковер. Он смотрит на меня сверху, и я чувствую себя такой маленькой, такой подчиненной. Это пьянит.
Он снимает с вешалки свой шарф, темно-синий, шелковый.
– Руки за спину.
Он грубо, но без жестокости, связывает мне запястья этим шарфом. Шелк впивается в кожу, напоминая о моем положении. Я его пленница. Его непослушная сотрудница.
– Теперь займемся твоим воспитанием, – говорит он, и его рука тяжело ложится мне на спину, пригибая меня к его ногам. Я упираюсь лицом в дорогую ткань его брюк, чувствую мускулистые бедра. – За каждую минуту опоздания – десять ударов. Согласна?
Я не могу вымолвить ни слова, лишь киваю, зарывшись лицом в его ногу.
Первый удар его ладони обжигает мою плоть через тонкую ткань юбки. Я взвизгиваю от неожиданности. Боль острая, звонкая. Второй удар… третий… Он бьет методично, не спеша. С каждым шлепком жар нарастает, разливается по ягодицам волнами. Боль смешивается с чем-то невероятно сладким, проникает глубоко внутрь, заставляет сжиматься влагалище в предвкушении. Я стону. Тихо, постыдно.
– Хватит? – спрашивает он, останавливаясь.
– Нет… – выдыхаю я, и сама не верю своему голосу, хриплому от возбуждения.
– Хорошая девочка.
Он расстегивает мою юбку, стаскивает ее вместе с трусиками до колен. Воздух касается обнаженной, пылающей кожи. Я слышу, как он расстегивает ремень. Металлическая пряжка звякает. Сердце замирает. Ремень… Боже.
Первый удар ремня – это уже не просто шлепок. Это жгучая, пронизывающая боль. Я вскрикиваю, и слезы сами собой выступают на глазах. Кожа горит огнем. Второй удар… Я кусаю губу, чтобы не закричать. Но вместе с болью приходит и невероятное, извращенное наслаждение. Я чувствую себя наказанной. Исправленной. Его. Влажность между моих ног становится просто неприличной, я чувствую, как соки стекают по внутренней стороне бедра.
– Встань, – приказывает он.
Я поднимаюсь на дрожащих ногах. Он садится в кресло, его взгляд темный, полный животной власти.
– Покажи мне, как ты умеешь просить прощения.
Я понимаю. Подхожу, мои связанные руки мешают. Он расстегивает ширинку, и его член, твердый и тяжелый, упруго встает перед моим лицом. Он пахнет им – мускусом, кожей, похотью. Я чувствую легкий страх, комок в горле, но желание сильнее.
Я наклоняюсь, целую его кончик. Он пульсирует. Затем я беру его в рот. Сначала только кончик, облизываю, чувствуя солоноватый вкус его кожи. Потом глубже. Он грубо берет меня за волосы, направляя движения.
– Давай же, грязная девчонка, заслуживающая наказания, – рычит он. – Прими его всю.
Его слова, грубые и унизительные, заставляют меня сгорать от стыда и возбуждения. Я отдаюсь этому полностью. Я сосу его член, стараясь, сглатывая слюну, чувствуя, как он упирается в горло. Звуки хлюпанья, его тяжелое дыхание, мои приглушенные стоны – это симфония моего унижения и моего экстаза. Он двигает бедрами, трахая мой рот, и я полностью в его власти.
– Достаточно, – он резко отодвигает меня. – Повернись.
Он поднимает меня, как перышко, и укладывает на свой стол. Бумаги летят на пол. Моя горящая попа свисает с края. Он становится сзади, его руки грубо раздвигают мои ноги.
– Ты готова понести настоящее наказание, Алена?
– Да… – рыдаю я, уткнувшись лицом в холодный лак стола. – Пожалуйста…
Он входит в меня одним резким, мощным толчком. Я кричу от боли и наслаждения. Он заполняет меня всю, до самого горла. Он начинает двигаться – жестко, без нежностей, как и подобает sexpornotales.me строгому начальнику, наказывающему свою подчиненную. Его удары в самое нутро заставляют меня кричать. Я чувствую, как его яйца бьются о мою кожу, слышу хлюпающие звуки нашей связи. Он одной рукой держит меня за связанные запястья, а другой впивается в бедро, помогая себе.
Боль от шлепков смешалась с фантастическим удовольствием. Каждый его толчок достигает какой-то невероятной точки внутри меня. Я теряю контроль, кричу, стону его имя, умоляю не останавливаться. Мир сузился до этого кабинета, до запаха его пота и моего возбуждения, до звуков наших тел.
Волна нарастает, огромная, неудержимая. Она смывает все – стыд, страх, мысли. Мое тело выгибается в судорогах, и я кричу в экстазе, чувствуя, как кончаю, бурно, беспомощно, как никогда раньше. Через мгновение он с рыком изливается в меня, горячо и глубоко.
Тишина. Только наше тяжелое дыхание. Он лежит на мне, его вес прижимает меня к столу. Потом он медленно выходит, развязывает шарф. Я не двигаюсь. Не могу. Все мое тело ноет, гудит, каждое нервное окончание поет.
Он поправляет одежду, снова становится моим боссом. Но в его глазах я вижу отсвет того, что произошло. Темный огонь.
– Можешь идти, Алена. И… не опаздывай завтра.
В его голосе – обещание. Угроза…
Я одеваюсь дрожащими руками и выхожу из кабинета, едва волоча ноги. Сидеть больно. Ходить больно. Но внутри меня пылает огонь.
Я знаю, что это неправильно. Что это опасно. Но я также знаю, что завтра я снова опоздаю. Может быть, на целых пятнадцать минут. Просто чтобы посмотреть, что он придумает на этот раз.
Моя тайная, порочная зависимость. Мой строгий начальник. Мое наказание.
https://ru.sexpornotales.top/bdsm/5731-strogij-boss-nakazal-sekretarshu-za-opozdanie.html
Испытай удачу
🍒 🍋 🍑 Запуск
