Стояло на удивление холодное летнее утро. Поднявшись по ступенькам домика, Алена постучала в дверь. Никто не ответил. Наверняка, Димкина мать отправилась в город, – подумала она, – и он на данный момент один.
Они познакомились два месяца назад в институте, когда семестр уже хотел закончиться и необходимо было начинать мыслить об экзаменах. Алена заканчивала 1-ый курс филологического факультета, Димка – 3-ий математического. Невзирая на прекрасный и бурный роман, как-то стремительно сложившиеся умопомрачительно теплые и доверительные отношения, экзаменов они не завалили, а сдали их даже очень удачно. К непередаваемому наслаждению обоих стало известно, что дачные домики их родителей находились за городом в одном дачном поселке и неподалеку между собой, что обещало многообещающее лето.
Алена помаленьку зашла в комнату – Дима спал. Он лежал на животике, засунув руки под подушечку и повернув голову незначительно в сторону. Алена увидела, что одеяло обвернулось наверх и из-под него торчали Димины босоногие ноги. Утренние солнечные лучи падали на них, и от этого подошвы сияли прекрасным желтовато-оранжевым светом. Алена подошла ближе, опустилась на колени и стала изучать ноги собственного двадцатилетнего друга. Ступни были крепкими, чисто вымытыми. Однако Дима был никак не деревенским парнем, а быстрее соответствовал хрестоматийному виду “студента”, кожа на его подошвах была чрезвычайно закаленной и имела желтый колер в тех местах, которые соприкасаются с землей при ходьбе. Женщиной вдруг завладело неудержимое желание коснуться этих ног, и она это сделала, потрогав поначалу тыльную сторону ступней. Кожа была сухой, гладкой, но незначительно шершавой от неизменного деяния солнца и ветра; маленькие складочки кожи и морщинки были местами белесоватыми. Потом Алена провела ладошкой по подошве… Тут кожа была сухой и твердой.
– Сколько же прошли эти босоногие ноги по земле! – подумала Алена и, сев на пол, стала изучать свою левую ногу, положив её на правое бедро. Кожа на её подошве была гладкой, пяточка – розовой. Опять переключившись на парня, она забралась пальчиком под самые пальцы его ноги, защекотала там – Дима чуток шевельнул ногой, но продолжал спать – и стала медлительно спускаться к пятке. Теплая кожица меж пальцами достаточно резко переходила в мозолистую площадку под ними (куда падает вес при вставании на цыпочки), на которой были участки чуток наименее и поболее грубые. Посреди подошвы – там, где стопа образует свод, – кожа была гладкой, так как с землей не соприкасалась. Алена осторожно ощупала пятки парня – кожа на пятках была твердой, мозолистой, однако по краям их как-то сходу переходила в достаточно узкую. – У моего Димки пятки как копыта! – промелькнула идея в её голове, и здесь она почему-либо испытала какую-то гордость.
Вдруг кровь прилила к голове девицы, сердце заколотилось так, будто бы собиралось выпрыгнуть. Не понимая что делает, Алена наклонилась к правой ноге Димы и дотронулась губками прямо к коже под пальцами. Нежные, мокроватые губки девицы еще больше явственно ощутили твердую закаленную кожу ступни парня. Она провела губками чуток в сторону – и ощутила приятную шершавость. Все еще не много понимая происходящее, подчиняясь какой-то неизвестной влекущей силе, Алена стала целовать ноги Димы. От этого она ощутила, что по её телу разливается тепло, даже не тепло, а жар – жар, который приятными волнами стал накатываться на нее. Плохо держа под контролем себя, Алена усыпала поцелуями вымытые, прочные, закаленные ступни парня и, вероятно, усилив частота прикосновений, разбудила его. Дима вздрогнул, пошевелил пальцами, повернул голову назад и заморгал очами, не понимая в чем дело.
– Аленка? Ты что здесь делаешь? – сообщил он, помотал головой и сел на кровати, поджав левую ногу под себя.
– Пришла сообщить тебе доброе утро, – сказала Алена смутившись. – А у тебя ноги из-под одеяла вылезли – желала поправить. И незначительно помолчав, добавила: Димка, у тебя кожа на подошвах дубовая! Ты, наверняка, можешь по углям ходить?
– По углям – не знаю, – засмеялся Дима и прошуршал рукою по собственной подошве. – Это оттого, что я с юношества с босыми ногами.
– А сначала тебе тяжело было бегать с босыми ногами ? – спросила Алена.
– Сначала – да. Ходил так, будто бы меня мыши за пятки кусают. Накалывался практически ежедневно… Мать бранилась. Позже кожа у меня огрубела так, что никакие стекла и колючки не могли впиться в подошвы. Я даже на спор ходил по асфальту, усыпанному стеклами, – и ничего! Мне мальчишки из нашего двора всекрете завидовали и при комфортном случае усердствовали потрогать мои пятки… А почему ты об этом спрашиваешь, олененок?
– А ты научишь меня с босыми ногами ходить? – неуверенно произнесла Алена заместо ответа, улыбнувшись, услышав её любимое “олененок”, и погладила рукою приятно твердую Димину подошву.
– Естественно научу, солнышко мое, – сказал он. – Дай-ка мне свою ножку.
Алена уселась на кровать и положила обе ноги Диме на колени. Дима погладил её прекрасные голени и щиколотки, подъемы стоп, длинноватые пальчики, а потом стал поглаживать и учить подошвы.
– Трудновато тебе будет сначала, – сообщил Дима, и Алена увидела, что он возбудился, – кожа на данный момент достаточно теплая. Однако считаю, что все будет нормалек. Я ведь недалеко от тобой, Аленушка.
Он жарко поцеловал даму в губки и обнял её.
– Да, Дим… Я люблю тебя! – ответила Алена, прижимаясь к парню…
Часа через два они вышли из дачного домика с босыми ногами и направились по грунтовой магистрале в сторону леса…
