Мама Гертруды была чрезвычайно удовлетворена тем, что пристроила единственную дочку к видному предпринимателю, и сейчас та обязана была поддерживать стиль богачки супруги – ходить на светские приемы в новых нарядах и другое. И потому что она была чрезвычайно горда за дочку, то не запамятовал всякий раз хвалиться ей перед знакомыми, а местность у них такая, что все и так друг дружку знают. Однако своими рассказами она только нагоняла на дочку тень зависти, даже не догадываясь об этом. А супруг Гертруды чрезвычайно обожал «выгуливать» супругу на светские приемы – она была как будто модель, которая дополняет его. – Супруга обязана быть визитной карточкой супруга – считал он и нередко повторял. А та и радовалась данному.
И вот на одной встрече служащих ему приспичило запеть. Остальные пели, лажая совершенно не стесняясь, и тот решил – А я чем ужаснее их? Быть может на их фоне я спою лучше. Однако он непосредственно ошибался – его супруге совершенно не понравилось слушать данный мимолетом липовый вой. Однако как и всем, ей пришлось хлопать.
После выступления он конечно спросил – Ну что, как бы я пою хорошо.
– У тебя наверняка просто нет слуха, раз ты не слышал, как лажаешь – изумила она.
– Однако я же пою приемлимо – возлагал надежды на положительный ответ он снова.
– Так поет большая часть, не беспокойся.
– Означает я для нее пою не приемлимо – озадачился тот.
Однако получив этот ответ, он все таки не стал прекращать напевать свои возлюбленные мелодии, думая, что раз от песни почти все зависит, то это точно должно сработать. Однако как ни старайся, а на больших нотках фальш был еще более приметен.
Гертруде это чрезвычайно стремительно надоело и она начала – Да неплох уже здесь вопить! Так петь нужно, когда никого близко нет. Ты и близко не музыкант.
– Означает ты хочешь, чтоб я заткнулся – резюмировал он.
– А чем ты здесь изумил, ни одной нотки взять не можешь и завываешь как собака.
– Хорошо, давай заключим уговор – помнишь свою возлюбленную мелодрамку про бизнесмена и студентку, с которой он заключил уговор. Итак вот, из данного перечня тебе нельзя будет ничего вычеркивать. Поют знаешь ли не только те, кто достает до верхних и нижних нот, у меня может интерес к данному, но я готов пойти на скидки. Обоюдные решения должны быть в семье по мере необходимости, ты сама так мне говорила.
– Да ну, когда это было.
– Говорила, говорила. Считаю, необходимо сделать игры позабавнее, чем все эти плетки, маски и иная лабуда. Я же все же затейник. А сколько проектов я сдал, ого-го.
Супруга не додумывалась даже, что за игры он выдумает и только закивала.
Он больше не пел дома, но вместе с тем и не затевал никаких игр. И та уже решила, что он забыл о собственном потаенном перечне, который даже не показал ей, а если б она и увидела его, то ничего не сообразила бы, ведь он писал вручную страшно неразборчиво. – Да разгонится он что-то этакое придумать – думала без колебаний та, но скоро сообразила, что он ничего не забыл – петь же закончил, несмотря на то, что считал себя не самым нехорошим исполнителем. Ну и в детстве его на всех праздничках звали выступать перед гостями, теша его самолюбие. И вот под вечер он позвал её, держа в руке запакованный чупик.
– Пришла пора начать игру – идем на диванчик.
Ничего не понимая, та легла на диванчик, а он задрал ей сарафан так, чтоб белье стало видно.
– Я желаю сделать крутую фотку – произнес он и поначалу сделал 1-ое фото. – Например, а сейчас приступим к реализации иной фотки. И стал снимать ей престижные танга.
– Не оглядывайся, финансово накладная, все будет славно, я замыслил потрясающее фото.
И нежданно для нее вставил ей, но не сам упакованный чупик в влажную яму, а половину палочки в место гораздо меньше.
– Эй, ты че, дурень? – наехала та, но он произнес – Погоди, щас сфоткаю. Я ж не попросту так, ты же слышала. Ну-ка, вот так, класс! Я этот крутой фотограф. Чупик просто отлично зафиксирован, как будто это пальма на буграх, дивный видок. А сейчас можно и вынять.
А супруга в замешательстве начала глядеть в телефоне, что все-таки он наснимал и каким конкретно планом.
– Видишь, славная моя, тебя здесь даже не видно.
И это было только начало. Когда к ним пришли гости, те не соображали, почему она такая нерадостная, а все поэтому, что после его очередной забавы с её тесноватым скрытым местечком у нее там еще не закончило ныть и она желала свалить от гостей в спальную комнату, но это был бы очень дурной тон. Потому она все ерзала и ерзала на стуле, как будто ученик, который желает списать. Когда приевшиеся гости ушли, она стала отчитывать его, на что он произнес – Милая моя женушка, я же тебе туда не ввожу большие предметы, скажи мне за это спасибо, а то бы на данный момент ходила перед гостями в раскоряку, представляешь? Это только маленькие штуки, а это и не считается. Думаешь мне понравилось слышать твое возмущение насчет моего пения, когда никто так не говорил, естественно нет. Однако ты могла бы как остальные сделать вид, что тебе это нравится, но нет, ты же правдивая, так и я буду аналогичным. Мы друг дружку стоим. Не переживай, перечень скоро завершится.
– Лажавый пень – тихо произнесла та.
– Что ты произнесла?
– Ничего, тебе просто послышалось. – остерегаясь его гнева стала отнекиваться та.
– Вот и отлично, завтра снова мероприятие, будет круто однако я и не собираюсь петь со всеми.
А после мероприятия он вдруг произнес – У меня мысль. Давай ты будешь уточкой. На данный момент, на данный момент. И ушел на кухню, сказав не входить пока.
– Ну вот, иди-ка сюда, уточка. Прогнись незначительно, да не ко мне, а от меня. Из этой ямы же все выпадет! Живо – отдал приказ он. – Помогай же мне – произнес он, одной рукою держа кружок морковки, а иной поднимая верх домашней одежки. – Не хочешь оказывать помощь и хорошо – произнес он и смотрел, как 1-ый кружок маленькой моркови скрылся меж 2-ух белых половин. – Вот так! Ух ты моя уточка, давай еще кружочек, вот так… и 3-ий, за нашу семью. Ух, проспаться бы охота.
– Тебе издавна пора, бухой мозг.
– Да, издавна, издавна, моя аппетитная птичка – произнес он, как бухнувший герой комедии и она сообразила, что лучше сейчас его от выпивки держать подальше либо самой от опьяненного супруга держаться подальше и побежала напрягаться.
