Я возвращалась домой после ночной смены, но поскольку я работаю в смену в 5 утра, в любую погоду на дороге никого не было, и редко можно было увидеть кого-нибудь со мной или встречными машинами. Поэтому я был очень удивлен, когда фигура повернулась ко мне со стороны города, когда я шел. Когда она догнала меня, я понял, что это женщина. Она была на голову выше меня, худая, волосы у нее были очень короткие, она больше походила на мужчину, одета в куртку, из-под которой выглядывал халат, свисающая чуть ниже колен и прикрывающая босые ноги резиновыми сапогами. Одной рукой она держала что-то под курткой, а другой поддерживала это сверху. Когда она догнала меня, она улыбнулась и сказала:
«Здравствуйте», сказала она, остановившись и «Я хотела бы спросить вас кое о чем». Ее лицо было немного опухшим, а глаза покраснели, что делало ее похожей на женщину после выпивки. – Вы, наверное, тоже «больны»? – спросила она, переминаясь с ноги на ногу. К такому выводу я, наверное, пришел после того, как выпил спиртное и увидел уставшие лица своих пьяных «коллег». Не дожидаясь ответа, она вытащила из-под куртки бутылку и показала ее мне, сказав: «Могу ли я пойти поправить свое здоровье?
«Нет-нет, я только что пришла с работы», — ответил я, пытаясь узнать в ней знакомую. Это не просто прикосновение.
«Жаль», — сказала она, но, если вы не возражаете, вы можете посидеть со мной, я не могу пить одна. Дома никого нет, и они живут прямо по соседству», — сказал он, качая головой в здании в нескольких метрах от нас. Прежде чем я успел заговорить, она улыбнулась и добавила:
– Ну тогда пожалуйста. Дом был не совсем уютным, но и пьяница в нем не стал бы жить. Она вошла в комнату, не разуваясь, и я последовал за ней, сидя за круглым столом со старомодной скатертью. На столе стояла ваза без воды, в ней были посажены засушенные цветы. Она достала стакан, поставила его на стол, не садясь, налила из бутылки и выпила все залпом.
— Ох, — сказала она, садясь. «Хватит». Вчера у моего друга был день рождения, поэтому мы праздновали вместе, и их было много. Когда я сел и снял куртку, мое лицо начало нагреваться. Она снова предложила мне выпить, но я отказался, сказав, что был бы рад пойти, но не могу этого сделать, так как после обеда мне нужно идти на работу.
«Да, но мы можем заняться сексом», — сказала она так неожиданно, что я чуть не упал со стула.
– что? – Я ответил: “Не знаю, получится у меня или нет. Я работал всю ночь, очень устал и начал оправдываться.
“Если это не сработает, я не буду тебя заставлять, но, возможно, тебе стоит сначала попробовать. Но нет, нет”, – сказала она, похлопывая меня по колену и хватая меня между ног. Я так и сделал. Я замер от такого поворота событий. «Кажется, он там напрягся», — прошептала она, склонившись надо мной.
«Да, похоже на то», — ответил я, чувствуя, как он начинает неоправданно нервничать. Мне очень не хотелось заниматься с ней сексом, но мой член просто выскочил из штанов, особенно когда она немного надавила.
«Не пытайте его, просто вытащите из штанов», — сказала она. Вам его не жалко, он этого хочет.
«Нет, я не могу этого сделать», — сказал я, вставая со стула.
– Я не могу этого сделать, несмотря ни на что? – Она спросила, нам по двадцать лет, нам стоит пойти встретиться, заняться сексом и сбежать? И оказывается, ты тоже этого хочешь.
Когда я снова сел, она развязала пояс своего халата, который расстегнулся, обнажая ее обнаженное тело. Странно было увидеть обнаженную женщину в резиновых сапогах. Ее фигура была не очень хорошей. Тонкие ноги, маленькая обвисшая грудь, маленькие соски и пенис придают ей мужественный вид. Но пениса не было, а лобковая кость, покрытая рыжими волосами, потрясла его голову. Я задавался вопросом, почему, тем более что мой пенис хотел пойти на работу. Конечно, женщины некрасивы, но других некрасивых женщин не бывает.
Я встал со стула, подошел к ней и стянул халат с ее плеч, позволив ему упасть на пол. Я наклонил ее к столу спиной ко мне. Да, она бы сказала это уже давно, усаживаясь на стол. Спустив штаны, я прижался к ней, вставил свой пенис между ее ног, прислонился к ее киске, немного подвинулся и почувствовал, как головка входит в нее, я толкнул, и весь мой пенис вошел до конца. Она глубоко вздохнула:
— Ой, давай, давай, — медленно сказала она.
Когда я начал ее трахать, она застонала, что-то сказала, покачнулась с одной ноги на другую, потом легла на стол и мой член выпал из нее.
«Пойдем спать», — сказала она и пошла в спальню, а я последовал за ней, держа трусики, все еще торчащий из нее пенис. Она раздвинула ноги и рухнула на нее сверху, так что я нехотя лег на нее сверху, стараясь не смотреть на нее, пока она продолжала, а она издавала какие-то стоны, крики и скрежет зубов. Я продолжал идти, я чувствовал, как она чувствует этот взгляд и мысль о том, что ее вот так разденут, и это не собиралось кончаться. Будучи шлюхой и к тому же пьяным, после долгого акта я решил перевернуть ее и продолжить раком. Избегайте смотреть на ее опухшее лицо. Она поняла, что я делаю, и встала на четвереньки, уткнувшись лицом в подушку. Она подставила мне свою задницу, ее бедра не были раздвинуты настолько, чтобы я мог видеть ее анус, и она смотрела на меня как на глаза. Когда я увидел это, я подумал: она — это я, а я — это она. Итак, после нескольких движений внутри нее, я вытащил свой член и нацелил его на ее анус. Головка закрывала это место и, когда я нажимала, поднималась вверх.
– Ты решил поехать туда? – спросила она, повернув голову ко мне.
– Так что ты думаешь? – спросил я, не отрывая от него члена.
«Это возможно, но я никогда этого не пробовала», — взволнованно ответила она.
– я тоже. Итак, давайте попробуем.
– Тогда лучше смазать. Если этого не сделать, он высохнет, что немного пугает.
Она встала, наклонилась над тумбочкой и начала в ней рыться, потом вытащила какой-то тюбик и протянула мне, потом залезла на кровать и встала на четвереньки. Это был густой крем. Я хорошо нанес его на свой пенис, а также на ее анус и втолкнул внутрь.
— Не так быстро, — сказала она, уткнувшись головой в подушку.
Когда я прижал грязную головку к ее анусу, она была полностью закрыта, поэтому я не мог видеть, как он ее раздвинет, но когда я прижал, вокруг головки появилось кольцо тонкой черной кожи, давление прибавилось и оно переместился вдоль ануса. Когда я втолкнул свой член внутрь, он начал сжиматься со всех сторон, а иногда напряжение становилось сильнее, и в этот момент мой член почти застрял внутри нее. Рывком он вошел, полностью коснувшись ее прохладного бедра.
– Ты полностью в себе? – спросила она, чувствуя мое прикосновение.
«Я внутри», — ответил я, медленно выдвигаясь и входя, мой пенис равномерно двигался и обволакивал кожу вокруг заднего ануса, когда я вставлял его. После нескольких движений блокировка исчезла, и ему стало легче ходить. Потом она начала стонать и стиснуть зубы. Ее стоны стали громче, и она застонала, уткнувшись лицом в подушку, сжимая мой пенис в своей дырочке так, что я не мог пошевелить им, не напрягаясь. Потом все ослабело и я смог продолжить, но в конце концов сделал несколько движений и вошел в нее. Затем он быстро вытащил свой пенис. На месте сжатого ануса на глазах начала сжиматься приличных размеров дырка. Когда он сжал, сперма вышла из него шумными пузырьками и потекла из него в ее киску. Я встал и надел штаны, а она последовала за мной из спальни, обнаженная, надела на себя халат и села за стол.
«Я это давно заметила. Я часто сюда прихожу», — сказала она. – Ты меня не помнишь, но я тебя очень хорошо помню. Вы учились у моего младшего брата Сергея.
И я вспомнил ее – да, ее – ту высокую, стройную, очень хорошенькую девушку прошлого. — Ты похожа на Свету, — сказал я, глядя на нее, если я правильно помню.
— Ты прав, — сказала она, опрокидывая бокал с вином. – Ну, я всегда рад, если ты заглянешь.
После этих событий я переживал, что что-то у нее отнимаю. Но это сработало, и вечером я изменил маршрут, чтобы не видеть ее позже. Я не знаю, что с ней и где она. Прошло несколько лет, и я уже давно там не работаю. И уже живу в другом городе.
