Часть 4. Прошлая часть https://sexpornotales.me/analnyj/4690-kak-ja-stala-shljuhoj-v-afrikanskoj-tjurme-chast-3.html
После подавления тюремного бунта меня бросили на холодный грязный пол тюремной камеры и начали избивать дубинками. Я плакала и умоляла их остановиться, но охранники уступили. Когда я уже не мог двигаться, кричать и умолять, он остановил казнь, а затем все по очереди меня трахали. Потом все ушли и я остался один. Я просто лежал и не мог плакать.
Новый суд обвинил меня в особо опасном нарушении Уголовного кодекса и приговорил меня к пожизненному каторжному труду. Я стоял перед судьей и не мог поверить в происходящее. Он презрительно посмотрел на меня сквозь оправу очков и ушел. Потом охранники вывели меня из коридора. Я больше не выглядела слабой девушкой. Обо мне все давно забыли. Прошло много лет с тех пор, как мой бывший парень давно нашел другую и, вероятно, создал семью. С меня сняли придворную одежду, обнажив мое покрытое татуировками и шрамами тело, и выдали простой хлопчатобумажный плащ, напоминающий мешок, с прорезями на руках и шее.
Мы долго ехали на грузовике куда-то по джунглям, потом начали подниматься, и машина заглохла. Они вытащили меня из грузовика, надели кандалы на руки, ноги и шею и приковали цепями, чтобы я не мог бежать. Нас повели по каменистой тропе, которая постепенно поднималась вверх.
Охранники носили удобные ботинки на прочной подошве, и когда они шли, большие и маленькие камни, разбросанные по дороге, издавали хруст. Я шел босиком и чувствовал под собой каждую ногу. Я пробил себе все ноги, и когда добрался до места, я буквально хромал и страдал от болей в ногах. Меня передали другому охраннику, который грубо схватил меня за цепь и повел вглубь небольшого городка, усеянного маленькими ветхими домиками с железными дверями. Дальше шли большие бараки, сквозь которые я мог видеть измученные лица заключенных. Они посадили меня в одну из этих машин и бросили на пол, не освобождая от кандалов. Наконец кондуктор сказал, закрывая дверь:
– Я заберу ее завтра.
Я лежал там, обычно ожидая прикосновений дюжины или около того жадных черных рук, которые начинали меня мять, сжимать и шлепать, прежде чем наступал момент групповухи. Но ничто не продолжалось. Я поднял глаза и увидел истощенных людей, которым хотелось только спать и есть. У них просто не было сил и желания на секс. Ко мне подошел худой полуголый негр, усадил, помог выбрать постель и накормил.
Утром меня грубо вывели на центральную площадь. Там висела большая перемычка. Цепи с меня сняли, и я вздохнул с облегчением, но безрезультатно. К кандалам были привязаны верёвки и протянуты через прутья и кольца по бокам внизу. Он поднял меня обнаженной и раскинул, как звездочку, так, что я едва могла коснуться земли пальцами ног и стоять без боли в руках.
— К нам прибыли тюремные бунтовщики, — сказал знакомый голос начальника. «У меня был короткий разговор с повстанцами.
Он встал напротив меня и выпрямил свой большой кнут. В качестве предупреждения другим он начал меня бить. Мое и без того избитое тело снова начало разгораться от ударов, и я извивался и кричал, так как с кнута начали капать алые капли, и я застонал от боли. Не знаю, сколько времени прошло, когда веревка порвалась, и я упал на пыльную землю, как безвольная кукла. Меня повалили на землю, раны болели, и в тот момент я понял, что меня бросили в небольшую, но глубокую яму и на меня надели решетку.
Измученный, я остался лежать под палящим солнцем с сухими и потрескавшимися губами, готовый на все ради глотка воды. Ночь была настолько холодной, что я свернулся калачиком, пытаясь согреться. Всю ночь мне снились кошмары, но когда я проснулся утром с ведром ледяной воды, я внезапно пришел в себя. Они утащили меня плачущую и оставили лежать в пыли. Заключенные проходили молча, и я смотрел на их грязные ноги, когда они проходили мимо.
В это время меня тащили куда-то по земле. От трения пыльной земли у меня заболела грудь, и я снова заплакала. Рядом с небольшой кузницей, где бушевало пламя, была вкопанная перемычка. Он был небольшой, чуть больше метра высотой от земли и постепенно распространялся к земле, по нему разбрызгивался жир, но я не сразу понял почему. Руки мои были скованы за спиной, меня слегка приподняли и втолкнули в нее. Я думала, что оно разорвет мою матку на части, но мне казалось, что оно вот-вот проткнет меня, а не влагалище, раздвинет мою тощую задницу и вонзит в меня этот твердый стержень, и оно остановилось, как только я встал на цыпочки. Было очень трудно. Было больно так стоять, меня прижало к этой балке и посадило, как жука. Все куда-то разошлись и одному из директоров каким-то образом удалось заняться со мной сексом. Его член ясно чувствовал твердую древесину моего тела через влагалище. Потом появился главный, отогнал насильника и начал надувать мехи.
— Что ты делаешь? Чего ты от меня хочешь? — с жалостью спросил я. Я умоляюще смотрел в лица моих мучителей и пристально смотрел им в глаза. Они не ответили, просто сели напротив меня и посмотрели на часы. Затем сработал таймер, черный стражник встал и вытащил большую палку с горячим загнутым концом. Я понял, что это предвзятость. И оно приближалось ко мне. Я попытался уйти, но столб пронзил меня, поэтому я подчинился неизбежному и склонил голову.
Они не вставили мне в зубы стержень, чтобы я его укусил, а просто резко прижали горячую сталь к моему бедру. Я от боли запрокинул голову, ощущая запах горелой кожи и собственные резкие крики. Они повторили процедуру несколько раз, оставив отметки на ягодицах, бедрах, чуть выше груди, лопатках и лобковой кости. Силы мои иссякли, и я больше не мог стоять, опустив ноги и чувствуя, как деревянный кол проникает в меня, пока не перестал скользить по ширине. Они знали, как сделать такую кучу, но пробовали это уже не в первый раз. Так я цеплялся за столб, пока меня не съели мухи и комары, и я не потерял сознание от боли в ранах.
Затем я проснулся в палатке, которая использовалась как медицинский пункт. Они заставили меня принимать антибиотики, чтобы предотвратить инфекцию, и смазали образовавшуюся рану. Они сделали все возможное, чтобы сохранить мне жизнь и не умереть. Уроды. Я закрыл глаза и увидел сон, от которого так и не проснулся. Когда я полностью выздоровел, меня снова отвели в большую казарму и я стал членом этого рабовладельческого общества. Единственное, что отличало нас от животных, — это гигиена. Санитарных помещений не было, нас выводили мыться и бриться. Это было очень интересно. Она была измучена и покрыта синяками, но ее киска все еще была выбрита. Лезвие было настолько маленьким, что глупо было думать о чём-либо кроме бритья.
Утром я шел по каменистой тропе, гремели цепи, кожа все еще шелушилась от палящего солнца. Я всегда был совершенно голым. Они работали в жару и несли каждый камень один за другим. Это было тяжело. Ноги у меня были в новых шрамах, кожа грубая, пальцы в мозолях и свежих порезах, а перчаток мне никто не дал. Следы от кандалов натирали, но боль меня больше не беспокоила, просто было больно, и я уже почти не замечал ее. Секс был очень редким и доставлял мне удовольствие, даже чувство любви, после всего, что случилось со мной в тюрьме, его давно не было.
На протяжении многих лет никто не относился ко мне лучше, чем люди в казармах. Вероятно, из-за своей слабости и усталости. Так прошло еще несколько лет. Я принял свой образ жизни, что никогда не выберусь отсюда. Лежа в сумерках, лаская свое нелепо татуированное тело, ощущая шрамы и шишки, я смотрела на небо и задавалась вопросом, как поживают мои родители и друзья, в порядке ли они, спрашивала себя, помнит ли он меня? что случилось с их жизнью? Определенно лучше меня.
Было очень жарко и неестественно, и мы шли в очереди, когда на нас напали. Никто не знал, что в африканской стране произошел очередной государственный переворот. Шла война всех против всех, и в итоге мы получили тюремные сроки. Началась стрельба, эти самые молодые люди, которые в колледже должны были гонять мяч, выскочили с автоматами и начали стрелять во все стороны.
Когда он закончил, он что-то крикнул и выстрелил вверх. И они меня заметили. Меня охватил страх и страх, и я быстро вспомнил все, что происходило со мной до этой африканской страны и каторги в тюрьме. Я мог видеть знакомый блеск жадности в глазах этой возбужденной толпы африканцев.
Вечером меня связали, как трофей, и бросили на дороге в партизанской базе. Вооруженные люди с забинтованными руками и головами начали толпиться со всех сторон и начали спорить. После долгого спора они о чём-то сошлись, схватили меня за ноги, затащили в палатку, бросили на землю и каждый по очереди меня трахал. Я закричал от боли. Они были грубыми, жесткими, быстрыми и грязными. Видимо, я поранился, но все мое тело уже было в клочьях от боли и ссадин. Как кардинально изменилась моя жизнь. К утру все было кончено. Я вырубился, вырубился, пришел в себя, снова вырубился, мне было противно сперму, алую с белой вперемешку, задел зубами чей-то пенис, а меня ударили по лицу и я выплюнул зубы на землю, мокрые со спермой. Слёзы и пот были смешаны со спермой десятков насильников. Этот ад невозможно было остановить.
Когда я уже думал, что снова потеряю сознание, в палатку ворвался полицейский в форме, начал кричать и выгнал всех.
«Спасибо, спасибо», — прошептала я ему, едва шевеля губами.
«Дисциплина не должна разрушаться из-за проституток, давайте поиграем, этого достаточно.
Он дал команду, и меня снова вытащили на дорогу к моим ногам. Я заметил группу молодых чернокожих солдат, собравшихся вместе и выглядевших смущенными. Кто-то сделал вид, что смутился, но когда наши глаза встретились, они весело подмигнули. Их командир истерически кричал и тыкал в меня руками, но я мог разобрать только слова «шлюха», «шлюха» и «ведьма.
Затем он закончил говорить и дал резкую команду. Ко мне подбежали сильные мужчины и связали мои ноги кандалами, которые оставались на мне годами. Цепь холодно пробежала по моей лодыжке, и я куда-то вернулся. Меня бросили на землю, поднесли бревно, и я понял, что это крест. Меня распяли, негры тонко удерживали, а другие быстрыми взмахами молотков прибивали меня. Я закричала от разрывающей боли и корчилась всем телом. Но на меня никто не обратил внимания.
Именно тогда я услышал звук мотора и повернул голову, чтобы посмотреть, как меня прикрепляют к кузову машины. По резкой команде машина медленно, но верно отъехала от лагеря, цепи натянулись, и меня, распятого, потащили по пыльной песчаной дороге.
Вместо этого тебе следует просто продолжать меня насиловать! Моё тело начало гореть от трения, машина ехала, а я кричал и корчился. Постепенно все его тело покрылось ранами, а потом все внезапно закончилось. Когда армия вышла и сняла цепи, я даже не почувствовала своего тела, просто раздвинула сухие, потрескавшиеся губы и попросила воды. Один из них презрительно расстегнул штаны и начал мочиться на меня. В годы заключения я пил мочу для удовлетворения собственных прихотей, но сегодня это был божественный нектар, который я с благодарностью принял и жадно проглотил. Когда он закончил и отмахнулся от меня, я с нетерпением посмотрел на второго. Он улыбнулся и, тяжело дыша, поставил крест в вырытую им яму. Я почувствовал тяжесть на руках и ногах, и боль усилилась. Когда мои страдания достигнут своего предела.
меня оставили на жаре, замученную черную проститутку, моя кожа полностью обгорела, а раны кишели насекомыми. Вечером начался дождь. Я пришла в себя, смеялась и плакала от радости. Сильный ливень смыл основание креста sexpornotales.me, и он с грохотом упал, сломавшись в нескольких местах и повалившись вниз, смяв кусты и сбив меня с ног. Затем я больно ударился о твердую землю, и что-то издало повторяющиеся болезненные звуки замороженный.
свобода. Это было очень неожиданно. Я не думал о нанесенных мною ранах, отсутствии антибиотиков и еды, я был свободен. Чувство радости наполнило меня, и я засмеялся против своей воли. Они знали, что я не смогу выбраться оттуда, но я был свободен!
Внезапно я услышал громкий шум, кусты и деревья рядом со мной начали раскалываться, и я был удивлен, увидев передо мной несколько огромных горилл. Они стояли передо мной, рыча и пуская слюни. Я замерла, пока они чувствовали запах сухих, поцарапанных кусков дерева. Тогда один схватил меня за руку, другой за ногу, и каждый пытался потащить меня в свою сторону. Это было так больно. Прибитая ступня соскользнула со ступни гориллы, оставив ноготь на месте, и меня пронзила острая боль. Вторая горилла издала победный крик. Потом они начали драться между собой, я чувствовала дикий запах их животных на их шерсти и не могла понять, что они со мной сделают.
Потом горилла схватила меня за голову лапами и потащила в джунгли. Я попыталась убежать, но его зубы укусили меня за бедро, заставив меня закричать от боли и замолчать. Меня затащили в джунгли дикие животные, и я знал, что они со мной сделают. Но теперь я убежден, что это будет моя последняя история. Была надежда на спасение и я делал все, чтобы выжить как можно дольше и был к ним чрезвычайно послушен. Они же не съедят меня потом, да? Зачем мне это нужно? Я так испугался. Я едва мог чувствовать свое тело, только бесчисленные раны, которые никогда не заживут. Меня тащили, хлестали ветками, резали тело. Я закрыла глаза и представила, как мы с моим парнем сидим в отеле и смотрим, какой он красивый и как сильно я его люблю. Как он мог сделать это со мной? Я проснулся от боли в огромной пещере, мое тело лежало на острых камнях.
Сильные мозолистые пальцы рычащих горилл схватили меня со всех сторон, мое тело почти не ощущало прикосновений их диких животных, самый крупный самец втянул меня в себя с легкостью, как спичку. Это началось с того, что одно из животных яростно закричало и стиснуло меня стройная, измученная грудь, на которой была татуировка с эскизом чернокожего арестанта, причинившая большой синяк…
https://sexpornotales.me/analnyj/4703-kak-ja-stala-shljuhoj-v-afrikanskoj-tjurme-chast-4.html
